Мой
Шрифт:
– В любом случае, это слишком коротко, Галина, - строго заметила родительница.
– Мам, я всё сказала! Запереть дома ты меня не сможешь, а переодеваться я не буду, - упрямо вскинула я подбородок.
– Хочется ругаться, да пожалуйста, но без меня, - отправилась в прихожую, обуваться.
– Я сегодня после уроков, кстати, в музыкалку сразу, - напомнила.
Ответа не последовало. А я и дожидаться не стала, отправившись за Анькой, а потом и в школу. Подруга, как только я сняла с себя верхнюю одежду, дар речи потеряла.
–
– Бедный Лёха, - рассмеялась следом.
– Этот-то здесь причём?
– откровенно скривилась, одарив хмурым взором проходящих мимо старшеклассников, которые отвесили сомнительные комплименты с присвистом.
– Да не причём, - многозначительно ухмыльнулась Аня, но тут же перевела тему.
– У нас сегодня контрольная только по математике?
– Угу, - кивнула, поправляя завитые волосы, подкрасила губы малиновым блеском и, оставшись довольна своим новым образом, подмигнула Аньке в отражении.
– Девки сдохнут от зависти, - прокомментировала та, подхватила под локоть и потащила в сторону лестницы.
Первым уроком у нас значилась химия. Нужный нам кабинет находился рядом с классом истории. Стоило нам выйти в холл второго этажа, как из кабинета Истоминой почти что выбежал Артём. Взбешённый, к слову, Артём. Настолько, что не заметил, как врезался в меня. Я даже сообразить не успела, как оказалась прижатой к стене. Мужчина успел перехватить, чтобы я не упала. Он так и замер, пристально разглядывая меня, удерживая за плечи. Его пальцы впились в мою кожу до боли. И с каждым пройденным мгновением, пока Акимов меня рассматривал, хватка лишь усиливалась, а его глаза снова потемнели. Об их цвете теперь напоминал лишь золотистый ободок.
– Добровольская, - протянул Артём с каким-то предвкушением.
– Ты б парней пожалела, что ли, - хмыкнул, отпуская меня и отступая.
– Мне уже заранее жаль их психику. И не только психику, - заметил многозначительно.
– Как тебя только родители выпустили в таком виде?
– осмотрел меня сверху-вниз и обратно.
– Вас забыла спросить, - съязвила.
– Вы, кажется, куда-то шли, Артём Николаевич.
Мужчина на мою дерзость лишь брови выгнул.
– Даже так… - произнёс задумчиво и ещё шире заулыбался.
– Знаешь, а такой вот настоящей ты мне больше нравишься. До встречи на уроке физкультуры, Добровольская, - отвернулся и, насвистывая, принялся спускаться на первый этаж.
Я же только теперь поняла, что всё это время не дышала и теперь с шумом втягивала в себя воздух. Сердце так громко билось, что шум вокруг казался почти неслышным.
– Эй, подруга, ты как?
– положила ладонь мне на плечо Анька.
– Отомрёшь может, а?
– Ага, - кивнула бездумно, продолжая пялиться на лестницу.
В этот момент, откровенно ругаясь матом, пробежал Смертин, попутно пнув перила.
– Сегодня, определённо, странный день, - проговорила с нервным смешком подруга.
Да
– Похоже, у них это как-то связано с Кирилловной, - предположила она следом.
– Да уж наверняка, - скривилась я при упоминании исторички.
– Все знают, что Смертин только из-за неё так психует. А если уж и Акимов - точно из-за неё. Интересно, что случилось?
– Спросим потом у Нечаева или Королёва, - пожала плечами Аня.
– Идём, - потянула за собой.
– Но врезались вы друг в друга прикольно, - усмехнулась.
– Я думала, ты свалишься с лестницы, но Артём Николаевич тебя прям резко так развернул к стене. Реакция чумовая у мужика. Я моргнуть не успела.
– А давай не о нём?
– попросила я её.
– Не желаю о нём ничего слышать. Бесит, - передёрнула плечами, на коже которых по-прежнему как наяву ощущались прикосновения Акимова.
Аня посмотрела на меня как-то странно, но промолчала. Да и мы пришли уже в класс, так что разговор об учители в любом случае пришлось свернуть. А там уже находился Маслов…
– Оп-па, - присвистнул Лёша при виде меня.
– Этой зимой будут горы снега. Добровольская в нормальной одежде! Галка, что с тобой случилось, что ты решила стать человеком?
– Пошёл ты, Маслов, - огрызнулась, показав ему средний палец.
В классе повисла тишина.
– Выросла девочка, - довольно протянул Лёха, сцепил руки на затылке и привычно развалился на стуле.
Не стала уточнять, что тот имел в виду, да и подруга настойчиво повела меня к нашей парте в первом ряду.
– Знаешь, Галь, а он в чём-то прав, - прошептала она едва слышно, когда мы уселись.
– Ты не только выглядишь иначе, но и ведёшь себя слишком развязно. Что случилось?
– Понятия не имею, о чём ты, - пожала плечами, не желая вдаваться в подробности нашего "изумительного" вчерашнего диалога с Акимовым.
– Ну да, - с сомнением хмыкнула она.
– Ладно, не хочешь, не говори, но давай только без глупостей, ладно?
Одарила Аньку весёлым взглядом.
– Это например, каких?
– уточнила я.
– Ну, чтоб я заранее знала, как не следует себя вести.
– Да вот хотя бы так, - укорила Аня.
– На вас не угодишь. Хорошая и робкая - не нравится. Смелая и открытая - снова не нравится. Вы уж с моей мамой определитесь, какой мне надо быть. А пока не определились, я побуду самой собой.
На этом наш разговор пришлось прервать. Прозвенел звонок и вместе с тем в класс вошла географичка. Начался урок. А вторым по счёту предметом у нас стояла физкультура.
Что ж… к ней я тоже подготовилась.
– М-м… Добровольская, а Маслов-то, похоже, прав, - прокомментировала в раздевалке мой внешний вид Маша.
– Ну, хоть когда-то же ему должно было повезти и не ошибиться?
– усмехнулась, завязывая шнурки на кроссовках.
– А с чего такие перемены?
– присоединилась к подружке Даша.