Мой
Шрифт:
Из всего ею сказанного в моём мозгу засело только одно: "лишиться девственности"…
Да твою ж мать!
Издевается она что ли?
Галина тем временем чуть ли не жмурилась от предвкушения.
"Определённо", — вынес вердикт наблюдению.
Да-а… это будет долгий вечер.
"Очень долгий", — вздохнул тяжко, когда началось кино.
И без того не люблю мелодрамы и молодёжные комедии, а тут ещё и настолько подростковая. Лучше б она порно предложила посмотреть, ей-богу!
Галина
А-а! Боже, как же это здорово было находиться рядом с ним в домашней
Плечом к плечу, едва касаясь, но мне и этого хватило, чтобы впасть в эйфорию.
Сидела и бестолково улыбалась, глядя на экран телевизора.
Изредка косилась на мужчину, сама себе не веря, что он рядом. Правда, вот заговаривать не решалась, уж слишком мрачным тот выглядел. И на меня принципиально, кажется не смотрел, попивая пиво прямо из бутылки.
Снова накатило чувство тоски. Вот вроде любимый человек рядом с тобой, но при этом так далеко. А ещё, похоже, его угнетало моё присутствие в доме. Наверное, не будь меня, он бы уже давно завис с какой-нибудь легкодоступной девицей. А я… мешаю. От этой мысли снова стало радостно. Такая злая радость. Когда вроде бы понимаешь, что не нужна, но из-за тебя и он не может быть с другими. Мнимое торжество справедливости. И раз уж ему всё равно неуютно рядом со мной…
— Артём Николаевич, а можно вопрос? — потянулась за новым куском пиццы.
При этом мне нужно было перегнуться через него. До этого я всё просила подать мне пиццу, а сейчас решила сама взять. Ощутила, как тело подо мной напряглось — буквально закаменело. Невольно ухмыльнулась. Значит, всё-таки моя близость его волнует. Чувство ликования заполнило разум, прибавив смелости. Нет, умом понимала, что он, как и любой другой мужик, просто реагирует на близость женского тела, а не конкретно на меня, но ведь уже что-то, да? Было бы хуже, если бы Артём вообще на меня никак не реагировал.
— Задай, — произнёс он хриплым тоном.
У меня от его голоса мурашки по коже побежали, начиная от шеи и заканчивая поясницей, а внизу живота тепло разлилось, аж дыхание перехватило. Невольно выпрямилась, развернувшись к нему лицом, оставаясь пребывать в наклонной позе. А всё-таки глаза у него невообразимо красивые. Особенно, когда зрачки расширяются, и лишь по краю блестит золотой обод. Я так и замерла, глядя в них, чувствуя, что банально пропадаю в этой бездне. Окончательно и бесповоротно. Даже забыла, о чём спросить хотела.
— Знаете, у вас просто потрясающие глаза, — пробормотала я, по-прежнему пленённая его взглядом. — Такие необычные… — потянулась к его лицу.
— Рад, что нравятся, — отозвался Артём таким тоном, будто я ему не комплимент сделала, а наоборот — оскорбила.
Перехватил меня за талию и усадил обратно на своё место, после чего поднялся и вышел из комнаты, оставив меня недоумевать его поведению. Вернулся довольно скоро. С мокрой головой. Вода стекала с волос, намочив футболку, но мужчине на это было плевать. В руках он держал новую бутылку пива. И выглядел мрачнее прежнего.
— Ты хотела что-то спросить, вроде как, — заметил, усевшись обратно на диван, согнул левую ногу в колене, положив локоть поверх.
Теперь к нему было не прижаться,
Что ж, намёк понят. Держим дистанцию. Я на его поведение лишь тяжко вздохнула. Впрочем, в глубине души я радовалась. Всё же, каким бы крепким орешком Акимов ни был, а моё присутствие его волновало. Может, я ему и не нравилась сама по себе, но вот физически привлекала. А там и до остального недалеко. Надежда вновь расправила свои крылья, и свой вопрос я задала уже бодрым голосом.
— А вы когда-нибудь лишали девушек девственности?
Мужчина в этот момент как раз делал глоток. Ну, и подавился, естественно. Аж закашлялся, бедный. Я же пыталась не рассмеяться. Слишком комично выглядел Акимов. Довольно растерянный и смущённый. Смешной.
— Ну и вопросики у тебя, Добровольская, — пробормотал он укоряюще.
— Ой да ладно вам, — постучала я ему по спине. — Вот не верю, что вас смутил мой вопрос. Так что? Ответите?
Меня одарили хмурым взором, которым я нисколько не прониклась.
— Вообще-то это не прилично, спрашивать о таком, — заметил мрачно Артём, уставившись на экран телевизора.
— Почему? — сделала вид, что удивилась, с увлечением доедая кусок пиццы. — Значит, вам мужикам, можно нас спрашивать о том, девственницы мы или нет, а нам у вас нельзя? Вы ещё скажите, что никогда, ни у кого о подобном не спрашивали, — съехидничала.
— Резонно, — хмыкнул тот, делая очередной глоток пива. — Но конкретно я у тебя о таком не спрашивал…
— А что меня спрашивать? — фыркнула я насмешливо. — Я ещё мелкая, как вы и сказали. Даже не целовалась ни разу ни с кем, не говоря о чём-то большем, — пожала плечами, доедая последний кусочек выпечки и вытирая руки о висящее на спинке дивана полотенце.
— Совсем не целовалась? — переспросил Артём, по-прежнему глядя исключительно в телевизор.
— Не с кем было, — ответила честно, как есть. — Для меня учёба всегда была на первом месте. Я парней и не замечала никогда.
До вашего появления, Артём Николаевич…
— То-то парень куралесит, — сказал непонятное он.
— Какой парень? — нахмурилась я.
— Да… так, — ещё шире заулыбался Акимов.
— Нет уж, Артём Николаевич, — развернулась к нему лицом, — говорите, раз начали!
— Нет, Добровольская, предпочту остаться сторонним наблюдателем.
Вот ведь вредный!
Ну ладно…
— А на мой вопрос вы так и не ответили, — вернулась я к изначальной теме.
Мужчина посмотрел на меня задумчивым взглядом, но отвечать не спешил. Но и я не сдавалась, терпеливо ожидая признания.
— Однажды, — наконец, произнёс он и тут же отвернулся, прикладываясь к бутылке.
— И как? — уточнила я.
Уж слишком интересно было узнать, как вообще мужчины относятся к невинности и её лишению. Знаю, что нашим парням дай волю, каждой помогли бы избавиться от этой детали женского организма. А ещё слышала от некоторых одиннадцатиклассниц, что это очень больно и кроваво. В общем, это ещё одна причина держаться от парней подальше. Как-то не впечатляли рассказы о первом разе других. Так что мне было любопытно послушать версию уже опытного мужчины.