Мой
Шрифт:
А потом мы готовили, ели и долго сидели болтали ни о чём под тихую музыку на моём мобильном. Слушать шансон Артёма я категорически отказывалась. Ну, его. Без меня. И вообще спала уже почти.
— Значит, не определилась ещё, — постановил мужчина, когда речь зашла о моём будущем.
— Я не уверена, что осилю филармонию. Что мне это что-то даст. А работать учителем музыки потом… Не моя мечта — точно. Так что я, наверное, отойду от творческой стези, — откровенно зевнула, устраиваясь удобнее в уютных объятиях.
— С твоими знаниями и проходными баллами
— Да. Только в этом-то и загвоздка. Я не знаю, кем хочу быть. Совсем. Анька вот хочет поступать на "Финансы и кредит", а после идти работать в какой-нибудь банк, — печально вздохнула я.
— Неплохо, — поддержал задумку подруги мой парень. — Ладно, не парься. У тебя ещё год есть, чтобы принять решение.
— Угу, — промычала я, пребывая уже в полусне.
— Кому-то пора домой, — хмыкнул мужчина.
— Не хочу домой, — пробурчала недовольно, вцепившись в его запястья, чтобы не вздумал их расцеплять. — Всё равно дома никого нет. Отец сегодня в ночь таксует.
Артём ничего не ответил, только крепче стиснул меня в своих объятиях. А дальше я всё-таки уснула, наслаждаясь теплом уже давно ставших родными рук.
Артём
Из сна вывела мелодия входящего звонка. Принял вызов, не глядя на дисплей. Как оказалось, зря.
— Слушаю, — произнёс я сонно в трубку.
Ответом мне стало продолжительное молчание. А вот через минуту…
— Ты кто ещё такой? Где моя дочь?! — разжалось гневное на том конце связи.
Каждое слово сопровождалось матом, а уж какие эпитеты приписали мне — лучше не повторять. Из всей тирады я понял лишь одно: звонил отец моей медовой девочки, а я спросонья ответил вместо неё. То-то мелодия входящего показалась странной.
— Успокойтесь, — заговорил я вновь, как только мужик перестал сыпать ругательства. — С вашей дочерью всё хорошо, — бросил короткий взгляд на крепко спящую рядом со мной девушку и встал с дивана, отправившись говорить на кухню. — Сейчас она спит. И предвосхищая ваши вопросы, нет, я не трогал вашу дочь. Она действительно просто ночует у меня. Никаких непотребств я с ней не совершал.
Поцелуи и раздевание — не в счёт.
Собеседник промолчал. И долго ещё заговаривать не спешил. А после в трубке вовсе раздались короткие гудки.
Зашибись. Мне только разъярённого папаши не доставало ко всему прочему.
— Надо было настоять на том, чтобы шла домой… — пробормотал я себе под нос, возвращаясь обратно в комнату.
Присел перед спящей девушкой и откинул упавшие ей на лицо медовые прядки. Лина слегка улыбнулась во сне, повернувшись ко мне лицом и вцепилась в мою ладонь, прижав её к своей груди. Невольно улыбнулся в ответ. Даже будить жалко. Но лучше ей вернуться домой и успокоить отца, пока тот не надумал чего лишнего.
— Малыш, — позвал медовую, погладив свободной рукой по девичьей щеке. — Просыпайся.
Спящая красавица никак не среагировала на мои действия.
— Лина, — позвал её снова чуть громче. — Тебе пора домой. Слышишь?
— Не
— Я знаю, медовая. Но твой отец вернулся домой раньше и узнал, что тебя нет…
Договорить не смог. Девчонка резко уселась на диване, уставившись на меня с ужасом.
— Папа? — переспросила хриплым со сна голосом, который жаркой волной прошёлся по позвоночнику, отдаваясь в теле однозначным желанием.
Всё-таки я извращенец. Тут думать надо об отце девушки, а я… как обычно в её присутствии…
— Да. Он позвонил, я спросонья ответил. Не сообразил, что это твой телефон. Так что лучше бы нам вернуть тебя домой и успокоить взволнованного родителя, — улыбнулся со всей нежностью Лине. — Всё будет хорошо, не переживай, — подбодрил её. — Я всё решу.
Та на мои слова только напряжённо кивнула, скованно улыбнувшись, и принялась собираться.
Через пятнадцать минут мы уже входили в её подъезд.
— А может, лучше я сама? — предложила Галина. — Успокою его. А то твоё присутствие только хуже сделает. Наверное… — добавила совсем неуверенно.
— Не волнуйся. Всё равно ведь знакомиться собирались, — хмыкнул с видимой беззаботностью.
На деле уже приготовился к самому худшему. И не буду врать, волновался. Раньше как-то знакомиться с родителями подруг не приходилось. Леська с Ксенькой не в счёт. С ними я никогда и не встречался. Ощутил себя настоящим подростком.
Отец медовой нас встретил с самым мрачным выражением лица, но в квартиру пропустил. Так мы и застыли втроём в прихожей, не спеша заговаривать. Девушка так и вовсе прижалась ко мне, не решаясь смотреть на отца. А тот как раз не сводил с неё своего пристального, почти сканирующего взора серо-голубых глаз.
М-да…
Не лучшая ситуация для знакомства. Но что имеем. А потому…
— Акимов Артём Николаевич, парень вашей дочери, — произнёс я по-военному чётко, перетягивая внимание мужика на себя.
Ну, а что тут ещё скажешь?
Оправдываться я точно не намеревался. Хотя бы потому, что ничего плохого не сделал. Так что моя совесть чиста и может спать спокойно себе и дальше глубоко в недрах подсознания.
— Галина, иди к себе! — фактически приказал отец медовой девочки.
Вопреки требованию того, Галина отрицательно покачала головой и только ближе прижалась ко мне. Пришлось её обнять и развернуть к себе, ободряюще улыбнувшись.
— Иди, малыш. Всё хорошо будет, обещаю, — погладил раскрасневшуюся от холода щёчку. — Завтра увидимся, — подтолкнул вглубь квартиры.
Не сразу, но девушка разулась, настороженно косясь на отца, а после приведением юркнула за одну из трёх дверей, ведущих из коридора, подозреваю, в спальные комнаты.
— Надо же, какая послушная, — усмехнулся злобно отец Гали.
— Иногда бывает, да, — улыбнулся как можно более беззаботно.
— Парень, значит, — протянул многообещающе мужчина, одарив мою персону тяжёлым взором. — А парень в курсе, что девушка несовершеннолетняя? — холодно усмехнулся.