Мой
Шрифт:
Даже под анестезией, его голос все еще имеет тот же эффект на меня, что и всегда.
— Поднимайся сюда. Что ты делаешь там внизу? — хрипло бормочет он и тянет меня вверх. Я знаю, что ему ввели мышечные релаксанты, но несмотря на это, прежде чем я это понимаю, он притягивает меня к себе и укладывает так, как мы спим ночью, когда он в моей постели. Мой круглый живот мешает, но он не огромный, так что я наклоняюсь, вдыхаю запах его шеи и утыкаюсь лицом в его грудь, когда мы устраиваемся.
— Твои медсестры вышвырнут меня отсюда, если увидят это, — говорю
Он хватает меня за зад и устраивает меня немного лучше.
— Я им не позволю. Ты - мое лекарство.
Я закрываю глаза и он пахнет собой. Его руки принадлежат ему. Все нормально, за исключением того, что я в одежде, а он в больничной рубашке, и мы не в отельном номере. Он - это все еще он, не скрывающий своих чувств ко мне. Все, что я хочу, прямо здесь, в моих руках.
Прикасаюсь рукой к его челюсти и целую любую часть лица, что могу, немного отчаянно хватаясь за него.
— Реми, ты мой король, — я крепко обнимаю его. — Для меня нет шахматной партии без тебя.
Он сдвигается и пультом настраивает кровать так, чтобы мы слегка сидели. Усаживает меня к себе на колени, его губы на моем ухе:
— Ты королева, которая защитит меня, — радостно говорит он, и когда я киваю, потому что не могу говорить, он гладит мои волосы и смотрит мне в лицо, и я знаю, даже если он не говорит мне, что мои глаза опухшие, и он понимает, что я плакала. Чувствую, как он прижимается своими губами к моим векам, сначала к одному, затем к другому, сжимая руку в кулак в моих волосах и настойчиво просит: — Оставайся сильной, моя маленькая петарда. Оставайся сильной со мной.
Я киваю:
— Я попытаюсь, потому что ты вдохновляешь меня.
— Мы достали тебе то, что ты хотел, Рем, — говорит Райли от двери. Мне так уютно в его руках, что я даже не поворачиваюсь, чтобы приветствовать его. А затем я чувствую что-то гладкое на моей щеке. Открываю глаза и вижу, что Реми протягивает мне розу. Он. В больнице. Дарит мне розу с этими темными, но мерцающими глазами с голубыми крапинками.
— Реми, — говорю я в замешательстве, и у меня вырывается озадаченный смех.
— Я бы отдал тебе целый чертов сад, если бы мог, — он поднимает мой подбородок, удерживая меня своим взглядом. — За то, что ты здесь, прямо сейчас, со мной.
— О, Боже, — я утыкаюсь головой в его грудь, потому что не могу с этим справиться, мои пальцы сжимают его больничную одежду. — Я буду здесь каждый раз, когда тебе будет нужно сделать это. Я буду здесь, обещаю тебе.
Когда мы выписываемся из больницы, я получаю сообщение от Мелани.
"Как дела в Долго и Счастливо? Помимо счастливо?”
Я улыбаюсь, когда мы возвращаемся в наш арендованный "Эскалейд", будто это просто очередной понедельник, и Ремингтон забирается со мной в машину и кладет руку на спинку моего сиденья, как он всегда делает. Я прошла через ад и вернулась в рай, и вдруг я осознаю, какой будет моя жизнь: после темноты я всегда буду находить свой свет, которым является он.
Я печатаю в отчет: "Идеально”.
— В последний раз шок помог нам вытащить его из суицидальных мыслей, но мы должны были делать это три раза в неделю, а у нас просто нет времени на это сейчас. Мы больше не можем вводить ему никаких мышечных релаксантов, так что будем надеяться, что этого было достаточно, — говорит всем нам Пит.
— Мне чертовски хорошо, — рычит Ремингтон, кажется, мы все следуем за его взглядом и Райли набирается мужества говорить.
— Рем, Пит и я хотели бы с тобой поговорить кое о чем, — говорит он, бросая на меня краткий взгляд, используя тон голоса, который практически умоляет меня уговорить Реми принять оправдания. — Пит получил новую информацию о сестре Брук и мы просто хотим сказать тебе кое-что. Завтра утром перед твоим походом в спортзал?
— Я слышал, — просто говорит он, удивив всех в машине. — Я все еще думаю, что с вами делать, болваны.
— Черт, Рем, — ошеломленно говорит Райли. — Я близок к тому, чтобы идти менять штаны, просто будь рассудительным.
Пит выглядит действительно расстроенным.
— Рем, клянусь Богом, я бы никогда не лгал о чем-нибудь другом, это казалось безвредным; казалось, это только поможет твоему душевному состоянию.
— Моему душевному состоянию не помогает знание того, что я не могу верить вам, недоумкам, — он рычит, и они оба замолкают, продолжая выглядеть мрачно, когда он добавляет, — Вы мои братья, но ОНА МОЯ. Если бы она ушла от меня из-за вашего вранья, я бы убил вас прямо сейчас. Я бы, к чертям, убил вас обоих.
— Мы бы вернули ее к тебе, Ремингтон, — обещает Пит. — Клянусь, если бы мы знали, насколько ты... клянусь, мы бы вернули ее обратно к тебе.
— Рем, мы пытались помочь тебе выжить. Как делаем всегда. Мы думали, что это конец, чувак. Мы думали, что помогали. Но затем Брук вернулась и мы поняли, насколько неправы, черт, как мы были неправы. Мы даже не знаем, как исправить репутацию, чтобы не выглядеть в твоих глазах идиотами.
Реми задумывается в течение длительного времени, и они трое обмениваются странными, как бы братскими связующими взглядами. Затем Ремингтон кивает и рукой обнимает меня за талию, притягивая к себе, и когда он прижимается лицом к моей точке пульса с мягким рычанием, проводит рукой по округлости моего живота, все напряжение спадает с моих плеч. Я таю в его руках.
Внутри меня все трепещет, когда я слышу, как он снова вдыхает, на этот раз дольше и глубже, как будто он нуждается в моем запахе, чтобы успокоиться и найти свой центр. Я наклоняю голову и целую его в темную макушку, проводя пальцами по его волосам. Клянусь, что не могу прекратить его целовать. Я целую его в челюсть, висок, дотягиваюсь к его руке, целую тыльную сторону его пальцев.
Когда мы возвращаемся в номер, Диана подает ужин, ее лицо сияет, когда она видит его за столом, и когда Реми смотрит на меня через стол, похлопывая по своим коленям, я почти бегу к нему. Когда он подносит для меня вилку, я чувствую себя глупой голодной птицей, которую подкармливают впервые за столетие.