Моя бабушка курит трубку (сборник)

Сукачёв Гарик

Куда?

Куда летят листы? В ветреные будни? Куда летят стихи? В ветреные судьбы? Куда летят мечта и свет? Туда, быть может, где рассвет? Быть может, где огонь любви, А может, нет… Куда летят года? В будущее завтра. И мчатся поезда, Быть может, не напрасно Туда, где есть мечта и свет, Туда, быть может, где рассвет. Где все горит огонь любви… А может, нет?

Ловелас

У попа была собака, он ее любил. Она съела кусок мяса, он ее убил. «Люблю тебя, любимый мой», — Сказала мне любимая. А я сказал: «Любимая, Я тоже вас люблю». «По

сути и по званию, Да и по содержанию Мы в общем-то единые», — Я снова говорю. «Я в общности позиций наших Полностью уверена И говорю уверенно о том, Что влюблена. И если преждевременно Я стану вдруг беременна, То буду, я уверена, До гроба вам верна». «Любимая! Послушайте, Ах, не травите душу мне, Зачем меня третировать Какими-то детьми? Я думаю, беременность — Не показатель верности. Я не какой-то там, вообще, Я, знаете, могу…» «Ага!» – сказала милая, — «Вы так заговорили, да? Мне после обвинения Вас видеть нету сил!» И мы расстались полностью. И я замучен совестью, Пристыженный, рассерженный, Другую полюбил. Мы встретились на лавочке, Вокруг порхали бабочки. Облобызал я новую любимую свою. «Люблю тебя, любимый мой», — Сказала мне любимая. А я сказал: «Любимая, Я тоже вас люблю…» и т. д., и т. п.

Василий Петрович

Друг Левы, Василий Петрович, не хочет быть модным. Он носит костюм из кримплена и галстук в цветочек. Он любит питаться в столовых второго разряда, На ужин беря неизменно зернистой икры. Василий Петрович живет в коммунальной квартире, Его уважают соседи по многим причинам. Во-первых, Василий Петрович всем чинит розетки, к тому же он может разбитую лампу сменить. Друг Левы, Василий Петрович, не имеет машины. Он ходит всегда на работу пешком до завода, И там неизменно он план выполняет досрочно, На три унитаза за смену дав больше стране. Друг Левы, Василий Петрович, способен на подвиг. Он часто детей и животных спасает в пожаре. Он через дорогу несет пожилую гражданку, При этом читая ей лирику Лю-шао-Цзы. Друг Левы, Василий Петрович, галантный мужчина. Он дворников и постовых угощает «Пелл-Меллом». Он дарит уборщицам лестничных клеток алоэ. И кормит отборным зерном пролетающих птиц. Друг Левы, Василий Петрович, идет по панели. Ему улыбаются встречные хмурые дяди: и он попадает под ехавший мимо троллейбус. И Лев неутешно над другом усопшим скорбит.

Василий Петрович (часть II)

Друг Левы, Василий Петрович, Не погиб в катастрофе. И этим по праву гордятся советские люди, И женщины дарят герою букеты фиалок, А дети Богемы ему дифирамбы поют. Друг Левы, Василий Петрович, – борец с алкоголем. Он зорко следит за упадком кривой потребленья. Он с гневом срывает с бутылок вина этикетки И клеит на них этикетки от соков и вод. Друг Левы, Василий Петрович, не чтит разгильдяйства. Он ярый сторонник и скромный знаток дисциплины, Он раньше 5 никогда не уходит с работы И раньше 8 никогда не приходит домой. Друг Левы, Василий Петрович, – дальновидный политик. Он шлет и в ООН и в ЮНЕСКО свои предложения. Его предложеньям все сразу внимают с восторгом И вводят эмбарго и вето на вывоз и ввоз. Друг Левы, Василий Петрович, стоит на трибуне, Ему улыбаются хмурые дяди в партере, И он попадает под пулю агента АНТАНТЫ, И Лев неутешно над другом усопшим скорбит.

«Не гонитесь за внешним эффектом…»

Не гонитесь за внешним эффектом, Не давайте мне денег на лапу. Я не стану салонным поэтом, Я не чту всемогущего ПАПУ. Я не верю брюхатым гомерам, Я слагаю неверные строчки, И где мне указуют примером. Я не ставлю положенной точки… Я глотал свою «Приму» и пиво, Я хотел себя кончить в шестнадцать. Заблудившись в плакатах и чтиве, Мне хотелось во всем разобраться. И лилейные речи летели, А мажорные марши играли. И сливались в черту параллели, Открывая могучие дали. Время сказок склонилось к закату, Когда я перестал удивляться. Я не чту всемогущего ПАПУ. Научите во всем разобраться!

Весеннее впечатление

«Прелестно, прелестно!» – кричали Московские белые чайки, А три пионера на Пресне В чижа в подворотне играли, А древняя дама с авоськой Гуляла Тверским до молочной, Гудели заводы. НИИ не стояли, И чайки прелестно кричали, И в буднях, грохочущих в небе, Рождалось чего-то такое. И очень хотелось, ну очень Кому-то пожать его руку. Хотя, откровенно, чего-то Конечно же и не хватало, Но пели на стройках малярки. И вторил им хор штукатуров. И вдруг ситуация как-то Сама, вроде, стала яснее, И взгляды сердитых смягчились, Веселые стали смеяться. И поняли люди, что скоро Наступит так жданное лето, Что зелень не зря на деревьях! И птицы не зря прилетели! Что снег весь растаял, и кошки Орут под окном неспроста! И город кипит ощущеньем. Сознанием и ликованьем. И вечером город не хочет ложиться В постели, ему не до сна. И все постовые побрились И теплые сняли шинели. Торжественно жезлы подняли И провозгласили: «Весна!»

«Зубастые рыбы…»

Зубастые рыбы В прозрачной воде Пожирают лещей, Белых как сталь. Желтые листья Осенних берез Лежат на столе Лесного пруда. Тело летит По незримой дуге, Врезается в воду И падает внутрь. Брызги воды, Возвращаясь домой, У солнца воруют Блеск и тепло. Зубастые рыбы Бросаются прочь, Оставив добычу. И части лещей Падают к дну, Как большие монеты, На дне поднимая Пылистый ил.

Белый король

Превратившись в сумрак, Дремлет Тишина. А Луна – безумна И обречена на век… Жмутся к полкам книги, В них рассказано о всем. Звезды, как вериги, Заковали небосклон… … Но за чертой Зубастых гор, Но за грядой, за грядой озер Белый Король и Конь Скачут туда, где нет заката. Белый Король и Конь Скачут туда – куда, туда – куда: Где в золотых лугах Воздух пьянят соцветья мяты. Белый Король и Конь Держат свой путь туда. И мелькают долы, Отметая прочь И печаль, и горе… Высекая искры в Ночь, Летят гордый Конь и Всадник В ведомый лишь им Или Рай, иль Праздник. Только приглядись, и ты увидишь, Что за чертой Зубастых гор, Что за грядой, там за грядой озер Белый Король и Конь Правят свой путь сквозь дым столетий. Белый Король и Конь Скачут туда… Где в Золотых лесах счастливо все, Что есть на свете. Белый Король и Конь Держат свой путь туда.

Отцы и дети

^{(монолог гражданина в автобусе)}

Ты не слышишь слова. Ты не слышишь совета, Ты плюешь на заветы И дело отцов. Ты не веришь в судьбу, Ты не веришь в приметы И приличных не видишь, К тому же, ты снов. Ты считаешь, что ты — Пуп Земли, а мы – лохи! Всем теперь хорошо, А тебе – ни черта! ТЫ огромный, как слон. Мы же мелки, как блохи. Ты богат чем-то там, Ну а мы – нищета. Ну, спасибо, родной, Ты нас всех разуважил, Вот ты нам показал То – какие мы есть. Кто ты в жизни такой? Что ты в жизни-то нажил? Только бошку дурную Да гонор, да спесь. Вот тебя бы послать На Турксиб и Магнитку. Вот тебя бы, заразу, На БАМ бы заслать. Во, стоит остолоп. Вишь, не прячет улыбку. Чо ему говорить. Тока нервы мотать.

Ты не верь

Ты не верь, что все кончается. Это глупые слова. Знаешь, снова возвращается Все, что кончилось вчера. И тоска, и одиночество — Это, право, ерунда. Солнце выйдет, темень кончится И исчезнет навсегда. Завернись в свой плащ простуженный, Намотай свой серый плед. Башмаки знакомы с лужами, Их лелеять смысла нет. И тоска, и одиночество Вмиг исчезнут, без следа. Солнце будет, темень кончится, Остальное – ерунда.