Моя большая космическая авантюра
Шрифт:
Слова Вадима теплом растеклись по сердцу. Губы сами сложились в улыбку. Я все выдержу, выиграю поединок с отцом, лишь бы землянин и прежде думал обо мне хорошо. Повинуясь минутному желанию, положила руку на его предплечье. Вадим ответил на порыв, обнял. Его пальцы то ли гладили, то ли ощупывали, скользили по спине. Мы снова оказались так близко, будто одни во Вселенной. И стало совсем неважно, что отец может заметить мое отсутствие и войти сюда.
Я смотрела на Вадима и словно тонула в его глазах. Пусть взгляд застыл, а зрачки почти не реагировали на свет, они казались мне самыми
— Стоп, Лейла!
— Но ты сам предлагал на корабле, — обиженно напомнила я.
Словно карточку на месяц заблокировали… Нет, хуже, в сто раз хуже. Лишение доступа к банковскому счету не сравнилось бы с теперешним разочарованием.
— И очень об этом сожалею. Ты порядочная девушка…
Опять девственница! Хотелось в сердцах топнуть ногой. Вот зачем тогда призналась? Я ведь читала: у земных девушек все несколько иначе, связано с физиологией. У нреков никаких проблем, кроме психологических, при первой близости не возникает. Видимо, пора просветить Вадима на этот счет.
Голосом активировала бортовой компьютер и попросила систему вывести на плазму возле кровати ответ на запрос. Он чрезвычайно удивил землянина.
— Ну ты даешь! — Вадим покачал головой.
Дав роботизированному голосу дочитать короткую статью, победно глянула на землянина.
— Вот видишь, никаких сложностей.
— Дакон Масинес, — озвучил главное препятствие Вадим. — И ты не подходишь для однократного секса. С кем угодно, но не с тобой. Еще раз прости, но нет.
Следовало бы добавить, что он устал, но военные — особые гуманоиды.
Запоздало расслышала самое главное — «ты не подходишь для однократного секса». И сразу глупая улыбка расцветила лицо, стерла негативные эмоции дня. Я дорога этому мужчине, мне не показалось. Пусть пока непонятно насколько, но мы не случайные попутчики во Вселенной.
— Подумай, пожалуйста, насчет брака. Честно, я не стану к тебе приставать!
Вадим рассмеялся, и все вернулось на свои места, словно не было размолвки и яркой страстной вспышки. Сердце вновь билось ровно, обида испарилась, неловкость ушла. Только губы остались, и я, пользуясь слепотой землянина, периодически украдкой их касалась.
— Лейла, — в его голосе сквозили смешинки, — не переоценивай своих возможностей. Может, мы и одного роста, но физически я намного сильнее.
— Тогда это мне надо попросить тебя не приставать, — вернула реплику в том же игривом тоне и плюхнулась на кровать.
Ортопедический матрас тут же принял форму тела. Отец не поскупился на обустройство яхты, а Вадиму и вовсе досталась лучшая гостевая каюта. Уходить не хотелось. Вот бы, как в прежние времена, пристроиться рядом, только нельзя. Не стоит усугублять положение Вадима, пусть отец ругает только меня. Хм, надо придумать, по какой такой надобности я бегала ночью в гостевую каюту. Или ничего не объяснять? А, надоело! Я больше не маленькая девочка, не
— Хорошо, Лейла, я подумаю. Стыдно признаться, — понизил голос Вадим и присел рядом, нашарив меня рукой, — но зрение вернуть очень хочется.
Его пальцы, случайно или нет, легли на мое бедро и погладили. Замерла, привыкая к неведомой прежде простой ласке. Что же дальше? Ничего, отнял руку. Жаль.
— Разумеется, отец должен думать, будто брак настоящий.
— Ты уже постаралась, — фыркнул Вадим. — Меня настойчиво пытали насчет интимных отношений.
— Надеюсь, не били?
Мысль о том, что из-за моих слов о беременности ему могли причинить вред, вызывала глухую злобу. Брук не ограничится подурневшей внешностью, его уволят. Может, отец и сердит на меня, но уже немного остыл, чувствовала по поведению.
— Обычный допрос, беседа.
Слишком краткий ответ с явным намерением замять тему. Хорошо, не стану ее развивать, но пятна крови на рубашке Вадима запомню.
Запоздало спохватилась, что землянину пора спать. Это я возбуждена, еще долго не успокоюсь, а ему нужно восстанавливать силы.
И напоследок маленькая шалость. Разрешит или нет?
— Можно тебя поцеловать? В щеку, по-дружески, — трусливо добавила я.
Все же тряпка, а не Лейла Масинес: та бы даже не спросила.
Вадим, скользя руками по телу, сам отыскал мое лицо, но целовать не стал: мол, хотела сама, делай. И я быстро ткнулась губами в теплую щеку, чтобы тут же соскочить на пол и распрощаться.
В коридоре случилось то, чего и опасалась: я нос к носу столкнулась с отцом. Он молчал, давая шанс объясниться, хотя двояко понять ситуацию было сложно. Вряд ли «пожелать доброй ночи» сочеталось с попыткой прокрасться в собственную каюту. Глупая улыбка на лице — тоже. Но я решила попробовать.
— Хотела взглянуть, как устроили Вадима. После того, как ребята Брука его избили, следовало хотя бы извиниться.
— Ночью? — Дакон Масинес всегда схватывал самую суть.
Только и я не промах, быстро придумала достойный ответ.
— Тогда, когда он вернулся в каюту. Или ты предлагал постучаться в закрытую дверь и уйти?
— Я бы предложил подождать до утра. Зайди ко мне в кабинет, Лейла.
Похоже, над моей головой сгущались тучи. Пусть отец говорил спокойно, я слишком хорошо знала этот взгляд.
Опустив плечи, покорно поплелась в указанном направлении.
Компьютер еще не выключен, пусть освещение и приглушено. Бортовая система включила приятную тихую музыку, чтобы уравновесить психологическое состояние владельца и заодно подготовить его ко сну.
— Садись!
Следуя по пятам, словно боясь, что я убегу, отец махнул не на кресло, а диван из экокожи в углу, у кадок с растениями. После он вышел… и запер дверь. Я четко различила щелчок. Не в силах усидеть, метнулась к толстой металлической пластине, напрасно попыталась выбраться с помощью стандартного кода. Увы, отец применил личный, которого я не знала. Ничего не оставалось, кроме как изнывать от беспокойства. Не сомневаюсь, папа направился к Вадиму. Страшно представить, что они друг другу наговорят! Словом, назревал опасный конфликт.