Моя чужая. (Не)вернуть любовь
Шрифт:
Коробка в руках жалобно хрустит.
Спохватываюсь и разжимаю пальцы. Уже ведь видно, что Ульяна беременна. Джинсовое платье подчеркивает слегка округлившийся животик. И чем больше он становиться, тем сильнее мое беспокойство.
Женщина спешит к нам, ловко огибая детвору.
Она действительно рада нас видеть. Улыбается мне и Демьяну.
— Ох, не стоило, — кивает на коробку.
— Очень надеюсь, что твоей дочке понравится…
Договорить не успеваю — рядом появляется виновница торжества.
—
Глаза девочки блестят восторгом. По всему видно — не часто ей устраивают такие праздники.
— Для твоего любимого хобби, — усмехается Демьян. — Ты ведь любишь ловцов снов, верно?
— Ура!
Дарина тянет ручки к коробке, и я с удовольствием ее вручаю. Девочка с визгом уносится к своим друзьям, а Ульяна ведет нас к другим мамам и папам.
Наверное, я бы чувствовала себя неловко, но Демьян быстро взял на себя роль ведущего в разговоре, давая мне время освоиться.
Так мило с его стороны… Я искоса взглянул на мужчину, что непринужденно болтал с молодыми родителями. И как же естественно выглядел! Словно разговоры о садиках, детских увлечениях или болезнях было именно то, в чем он разбирался.
— Мы с Лешенькой еще четвертого хотим, — откровенничала одна из мамочек. — Очень детей любим. Вот решились открыть частный детский сад…
— Яна у меня самая лучшая воспитательница, — смеется двухметровый Лешенька, подгребая жену ближе. — Я-то у родителей один был… Очень брата или сестры не хватало…
— Я тоже один в семье, — кивает Демьян. — Довольствовался друзьями и подругами. В деревне для детей раздолье. Особенно летом, — и взгляд в мою сторону.
Озорной такой, хитрый.
Давлюсь воздухом. Только бы он не начал вспоминать, как я от коров удирала или плавать училась. Стыдоба!
В глазах Ястребовского вспыхивают огоньки. Он тоже помнит.
— Да, летом на природе хорошо! — тянет другая мамочка. — У моего дедушки дача была… Так мы и картошку на углях жарили, и рыбу ловили… Никогда я больше такой рыбы не ела!
Родители с жаром принимаются обсуждать меню их детства, проведенного на дачах или в деревнях.
Сама не замечаю, как подключаюсь к беседе.
— Самое вкусное — земляника с молоком, — вздыхаю мечтательно. — У нас такая крупная земляника росла…
— Не знаю, где можно найти терпения, чтобы ее собрать, — ворчливо отзывается Демьян. — У меня и трети не набиралось, а ты уже с полной тарой.
— Есть надо меньше, — смеюсь в ответ.
Нас поддерживают дружным хохотом.
Вокруг носятся дети, которым не слишком то и требуется внимание взрослых. Ульяна сидит рядом и наглаживает живот. Ее огромные глаза особенно выразительны и красивы. А меня вдруг окутывает давно позабытым умиротворением.
Скоро появится моя с Артуром дочь. И пусть мужа нет больше рядом, но будет
— Аленка, — выводит из задумчивости голос Демьяна.
— М-м-м? — тяну, и понимаю, что мне приятно слышать, как мягко и низко Демьян его произносит. Совсем как в прошлом.
— Я тут вот о чем подумал… А давай встретим новый год вместе? Как думаешь?
Резко вздыхаю, но готовое сорваться «нет», мистически образом трансформируется в:
— Я подумаю.
Вот же! С осуждением смотрю на Демьяна, но он доволен. Кажется, у меня только что появились планы на праздники.
Глава 29
В канун Нового года Питер особенно красив.
Мне нравилось гулять по городским улочкам вечером, любуясь зимними нарядами и заснеженной Невой.
А Новый год мы с мужем всегда отмечали в отеле. Артур снимал дорогущий номер, в котором мы проводили несколько дней. Не мог муж праздновать дома.
Опять возвращался в прошлое, когда вместе с первой женой и сыном наряжал елку и помогал готовить праздничный стол. С тех пор всякие совместные ритуалы — украшение дома или возня на кухне не при носили ему удовольствия.
Я не обижалась. Сама не хотела делать из этого праздника нечто особенное, ведь мыслями тянулась к бабушке, которой не стало в первый год моего супружества, тогда еще фиктивного.
— Нужно будет к ней съездить, — выдыхаю облачко пара.
Утро тридцать первого декабря началось у меня не слишком радостно. Я решила навестить Артура.
Демьян стоит за спиной. Чувствую его внимательный взгляд.
— Ее похоронили на нашем кладбище?
Киваю. А где же еще? Там и дедушкина могилка… Он умер совсем рано. Когда папа был еще студентом и встречался с мамой.
По нервам цапает легкое напряжение и тут же отпускает.
Я давно с ней не общаюсь и не горю желанием. Бабушка всегда недолюбливала невестку. Считала, что она моего отца в могилу загнала, довела до инфаркта.
Когда-то я на это обижалась. А сейчас понимаю — да, могла.
Мать у меня — очень специфический человек. И как же хорошо, что я выросла без комплекса «родной крови». Она меня бросила. В первый год еще хотя бы приезжала, редко, а потом даже не звонила. Очухалась, когда на моем пальце кольцо обручальное блеснуло. Но совсем не из-за проснувшегося чувства вины.
Мама хотела финансов. А я хотела спросить, какого черта любящая родительница закрывала глаза на побои и унижения, достававшиеся мне от отчима.
Конструктивного диалога не получилось. Артур потом просто выдернул телефон из моих рук и емко, но очень содержательно объяснил, что деньгами распоряжается он и давать их не намерен.