Моя чужая. (Не)вернуть любовь
Шрифт:
— Уже еду, — свистящим шепотом чеканит Алена и скидывает звонок. Вскакивает, бежит к выходу.
И я следом.
— В мою машину, — командую, стараясь чтобы голос звучал уверенно.
И Алена не возражает.
***
Секунды кажутся бесконечностью. Я кусаю губы, стараясь сосредоточится на позитивных моментах, но ни черта не выходит!
— Алён… Ты опять дрожишь.
Голос Демьяна тих и нежен. В его объятьях страх чувствуется не так остро, но все равно подкатывает.
Глубоко вздыхаю, пытаясь расслабиться.
Ульяне
— Все будет хорошо, — вклинивается в заполошные мысли голос Демьяна.
Широкая ладонь скользит по спине, прогоняя нервный озноб.
— Я не могу ее потерять, — шепчу, с трудом удерживая слезы.
Это мой ребенок! Пускай его носила другая женщина, но дочь — моя! Я люблю ее! Осознание этого пришло незаметно, но именно сейчас я чувствовала это особенно остро.
— Ты ее не потеряешь, — шепчет Демьян, не прекращая наглаживать меня словно замерзшего и напуганного котенка. — Спорим, я лучше тебя сумею поменять памперс?
Едва слышно фыркаю. Незатейливая шутка. Но она мне нравится.
— Не смейся. Я серьезно. Чувствую в себе дар быть нянечкой и…
— Елена Николаевна?
Голос врача звучит как гром среди ясного неба. Подскакиваю, едва не бросаясь на мужчину.
— Как все прошло?!
На лице врача не дрогнул ни один мускул. Но мне не стыдно за порыв!
— Все хорошо, не переживайте. Ульяна Валерьевна и ребенок чувствуют себя нормально. Роды преждевременные, но обошлось без осложнений как для роженицы, так и для ребенка. Апгар семь и восемь.
Пол медленно уплывает из-под ног. Если бы не Демьян — рухнула бы к ногам врача.
— Присядьте! — сразу же засуетился доктор. — Нашатырь нужен?
Мотаю головой.
— Хочу видеть дочку.
Я должна убедиться, что с ней все в порядке!
— Конечно, можете посмотреть. Но только через окно. Все же, она считается недоношенной и пока находится в кувезе. Ненадолго, — добавляет торопливо.
Дорога к ребенку смазывается в одно бесконечное мгновение. Вроде иду, но топчусь на месте. А в голове уже мелькает мысль просить Ульяну о грудном вскармливании. Женское молоко гораздо полезнее смесей!
К окну, за которой находятся дети, прилипаю намертво и не сразу могу сообразить, где дочка.
Из груди рвется протяжный вздох, когда, наконец, вижу ее — в одном памперсе. Какая крохотная! До ужаса хочется взять ее на руки, но я могу только смотреть.
— На тебя похожа, — шепчет Демьян, мягко привлекая меня ближе.
Кутаюсь в его объятья, как в теплый пуховый платок.
Напряжение тихонечко отпускает. С Наденькой все хорошо. На ее ручках только датчики, никаких капельниц и прочего. Значит, она может
— Прямо ты разглядел, на кого похожа, — бормочу, только чтобы поддержать разговор.
Это отвлекает. Заставляет собраться.
— Очень даже разглядел. Носик твой, губы, глаза… И пятки такие же розовые.
Чувствую, как уголки губ тянуться вверх. А Демьян осторожно гладит меня по спине, прижимая крепко и нежно. Чувствую, как под тонкой тканью гулко колотит сердце. Он тоже переживает? Или… нет. Сейчас не хочу об этом думать.
Смотр на крошечную девочку. Моя дочка. Моя! Так хочется взять на руки… Но нужно потерпеть еще немного.
Тяжело вздыхаю и все-таки отстраняюсь.
— Надо навестить Ульяну… Ей пришлось несладко.
И я знаю, о чем говорю. Сама пережила ситуацию намного хуже.
Демьян коротко кивает. Сопровождает меня до палаты женщины, но сам не заходит. Понимает, что вряд ли ей захочется видеть мужчину.
— Привет, — улыбаюсь, присаживаясь рядом с неподвижной Ульяной.
Сердце болезненно сжимается — она выглядит такой бледной и поникшей!
— Привет, — старается улыбнуться искусанными губами. — Я…
— Ты молодец, — ободряюще сжимаю ее руку. — И с Наденькой все хорошо. Главное — не волнуйся и набирайся сил. И если разрешишь, я тоже буду тебя навещать.
Ульяна вздыхает с облегчением.
— Спрашиваешь тоже, — ее голос звучит гораздо бодрее. — Кажется, мы неплохо поладили…
— Очень неплохо. И я была бы рада поддерживать отношения.
Похоже, мне удалось ободрить Ульяну. Ее лицо по-прежнему уставшее, но глаза уже блестят.
— С Наденькой точно все хорошо? — спрашивает пытливо.
— Врачи говорят, что да. И я так думаю, — добавляю уверенно. — Она такая красивая… Маленькая и немножко смешная. Почти лысенькая.
Ульяна тихонько смеется.
— А Даринка родилась сразу с роскошными черными кудрями. Даже акушерки удивлялись.
Волосы у девочки очень красивые, это точно.
Мы еще несколько минут болтаем о пустяках, а потом я ухожу. Ульяне надо отдохнуть. Насчет грудного молока поговорим позже, ей сейчас не до того. Да и не было в контракте этого пункта, так что Ульяна не обязана.
Демьян ждет меня в приемном покое.
Уходить не хочется. Ноги просто прилипают к полу, но я заставляю себя двигаться вперед. Наденька под присмотром. Здесь врачи, специально обученный персонал. Артур выбирал эту клинику очень тщательно, с возможностью посещений и длительного пребывания.
Но толку от меня сейчас никакого.
Врач сказал, что некоторое время дочка будет под наблюдением.
Не помню, как добираемся до дома. Демьян что-то рассказывает, пытается отвлечь. И на кухне сам организовывает чай. Приносит прямо в спальню. Я как раз выхожу из душа, но теплая вода не помогает расслабиться.