Моя-чужая
Шрифт:
— Ася, езжай домой! — злился Зорин. — Я не хочу отвечать еще и за тебя.
— Дим, я тебя не поняла. Прости, я в клубе была. Что случилось?
— Марат в больнице, — в голосе звучал металл. — В шторм решил понырять, идиот, — он витиевато выругался. Ася усмехнулась — ругался матом ее тренер крайне редко. — Тренировок и погружений пока не будет, — снова металл. — Как что-то станет известно, я позвоню.
Марат был партнером по дайвингу Аси. Он учил ее правильно дышать, показывал, как надевать снаряжение, обучал премудростям общения под водой. Он был ее другом. И она не могла бросить его в беде. Друзья так не поступают.
— Я
— Нет, — отрезал Зорин. — Езжай домой, иначе я позвоню твоему отцу.
— Скотина, — прошипела Ася в трубку, но Зорин уже не услышал ее — отключился.
Нельзя чтобы отец узнал о Марате, иначе он запретит ей заниматься дайвингом. А если Ася сейчас поедет в больницу — Зорин сдержит слово, с него станется. А вдруг Марату понадобится помощь? Лучшие врачи, лучшая больница? Она ведь даже не знает, что с ним. А если что-то серьезное? Тогда придется рассказать отцу — он все может. Сможет и помочь. Только бы все обошлось. Договариваться с отцом ¬— все равно что продать душу дьяволу. Нужно отвлечься. В клубе скука смертная. Дома она точно свихнется пока дождется новостей от Зорина. Оставался «Домино» — бильярдный клуб.
В «Домино» всегда царила особая атмосфера уюта и легкого, едва уловимого азарта. Здесь никогда не было случайных людей: хихикающих девиц или выпендривающихся мажоров. Это был особый клуб, где пахло дорогим алкоголем и не менее дорогим парфюмом; где мужчины были охотниками, пусть лишь за победой в партии, а женщины — прекрасным украшением. Место тихих неспешных бесед, полуулыбок, зрелых мужчин и чарующего перестука шаров.
Ася присела на кожаный диван вдали от столов. За спиной кто-то разговаривал по телефону — Ася слышала только один мужской голос.
А в зале царило волшебство. На ближних двух столах мужчины играли в «пирамиду»: одна пара играла легко и без азарта, скучные партнеры ее отца; игра других была напряженней, каждый удар выверен, а промахи заставляли раз за разом долго выбирать комбинацию для следующего подхода. Этих двоих Ася видела впервые, а в этом клубе она знала если не всех, то многих. В центре зала карамболем завораживала семейная пара — хозяева клуба, набиравшиеся мастерства бильярда по всему миру. Они практически всегда играли за одним столом, говорили, что карамболь — зеркало мастерства игрока в бильярд. Асе нравилось наблюдать, сколь сложные и красивые удары они совершают. К партии в пул готовился полноватый мужчина сорока лет — прокурор Шемятин. А за соседним столом с разгромным счетом победила Анфиса Соборная — самый молодой и самый честный судья города. А ее раздосадованный соперник — ни кто иной, как матерый адвокат Саблин, верткий мужик с добродушным лицом и волчьей хваткой.
Партию в снукер закончили двое друзей — их Ася видела здесь чаще всех. Один — поджарый, темноволосый со смуглым лицом плейбоя. Бежевый льняной костюм модного бренда шикарно оттенял его загар, а кожаные броги прямо кричали дороговизной. Запросто можно принять его за модель или актера, если не знать, что Игнат Крушинин — майор милиции, следователь с безукоризненной репутацией. Вот такой вот парадокс. Даже его друг — нейрохирург в линялых джинсах и темно-синей рубашке выглядел скромнее, хотя в частной клинике, думается, зарабатывал побольше мента. Впрочем, стоило взглянуть на белоснежный «Ровер» хирурга Туманова и вопросы скромности и достатка отпадали сами собой. На его тачку только и можно смотреть — ибо сам Туманов жутковато выглядит с этим шрамом на верхней губе и зубами напоказ, как будто кусок рта вырезали. Урод, одним словом. Но врач, говорят, от Бога. А от девицы в их компании глаз не отвести, равно как и от ее мужа-мента. Да и девицей ее, пожалуй, грех называть. Осанка, манера говорить и держать себя в обществе выдавали в ней леди. Наверняка, если покопаться в ее биографии — так и предки дворянских кровей сыщутся. Высокая, в элегантном черном платье, облегающем идеальную фигуру, как вторая кожа. Точеный профиль, слегка раскосые глаза, темные волосы, собранные на затылке цветком. Ася вздохнула. Ей, с ее полутора метрами, непослушными волосами, завивающимися мелкими кудрями, рыжими веснушками и глазами грязно-желтого цвета не потягаться с такой шикарной женщиной.
Может, поэтому Асе и мужики попадались дерьмовые. Как высоченный блондин, флиртующий с грудастой девицей в вызывающем красном платье, едва прикрывающем задницу. Сын мэра и бывший бойфренд Аси потягивал мартини и бахвалился своей крутостью в игре в снукер.
— Сволочь, — прошипела Ася и вышла из полумрака дивана. Она знала, чем завлечь Ника. А ей просто необходимо было сбить спесь с этого козла, стереть его в порошок. И ничего лучше публичного позора не придумать. Проиграть какой-то пигалице — это ж позор. А если сыграть на желание или на его любимую тачку, с которой этот хлыщ пылинки сдувает, и выиграть. Ася улыбнулась, представив себе физиономию бывшего, и замерла посреди зала.
— Предлагаю турнир! — громко заявила она. Стих перестук шаров, умолкли голоса. На нее обратили внимание. Если не все, то многие. И Ник в том числе. На его бледной физиономии читалось удивление. — Три партии! В случае выигрыша, четвертую, финальную, партию я играю с ним, — Ася кивнула на бывшего. — С ним играю на желание.
По залу прокатился смешок.
— Детский сад, — проблеяла девица в красном.
На нее смотрели как на маленькую, глупую девочку. Обиженную девочку. И лишь компания Туманова глядела с интересом.
— А если проиграешь? — спросил Ник. — Что получит победитель?
— Меня, — легко ответила Ася, крутнувшись на носочках. — В любом качестве. Жены, любовницы, содержанки. Кому что больше нравится. И как бонус — покровительство моего отца. Надеюсь, никому не надо объяснять, кто мой отец.
Она обвела взглядом зал. Тишина была гробовой, даже тихая музыка, создававшая фон, стихла. Мужчины обдумывали ее предложение. Бросали косые взгляды. Не каждый день дочь хозяина города так безрассудно предлагает себя любому желающему. Некоторые даже всерьез обдумывали, а не позвонить ли ее отцу, чтобы тот выпорол глупую девчонку — Ася читала это желание по их лицам. Она усмехнулась — пусть попробуют. Отец сейчас отдыхал на Гоа с очередной молодухой и на Асю ему было глубоко плевать. Впрочем, Ася его не волновала и в другие времена. Его заботил только брак с пялящимся на нее сынком мэра. «Власть должна быть абсолютной» — коронная фраза отца. И этот абсолют должна была предоставить ему младшая непутевая дочурка, так вовремя влюбившаяся в нужного парня. Что ж, придется нарушить планы «любимого папочки».
Главное, чтобы нашлись охочие до азарта и хорошеньких девочек. Нашлись. Да и Ник не остался в стороне. Ася по глазам видела, как ему хочется указать ей ее место — послушной дурочки, не обращающей внимания на маленькие шалости своего будущего мужа. Да и упустить шанс породниться с Антоном Гуриным он не имел права. Его за это папаша-мэр землю жрать заставит. Ася улыбнулась, когда Ник согласно кивнул. Рыбка заглотнула наживку.
— Я с удовольствием с тобой развлекусь, лапочка, — Ася посмотрела на бритого качка и подумала, что ошиблась и в это благородное место иногда забредают вот такие…придурки. Ну что ж, это будет легкая победа. Этот детинушка и в подметки не годится ей, как игроку. Да и как женщине впрочем тоже.
Асе передали ее кий, легкий, гладкий, изящный, будто ее продолжение. Она приняла вызов. Играть было легко. Она даже не особо задумывалась, как и куда бить. Все получалось само собой, на одном дыхание. Вдох — первый удар. Выдох — и партия сыграна. Со второй дело обстояло сложнее — соперник слишком долго думал над каждым ударом, сдувал с кия несуществующие пылинки, протирал руки платком. Это раздражало. Оттягивало момент сладкой мести. Успокаивало лишь мрачнеющее лицо бывшего, который наверняка уже пожалел о своем согласии. Но отступать — значит струсить, а для него — это равно смерти. По крайней мере, он сам так говорил. Впрочем, мог врать. Ведь врал же, что любит, и за Асю в огонь и в воду.