Моя дикая страсть

Гром Юля

Бегом добираюсь до своего номера, сгребаю все вещи в сумку. Мой телефон накаляется от количества звонков и моих эмоций. Предупреждаю пилота, что вылетаем немедленно, ставлю на уши охрану, даю задание Сашке отследить по камерам Дикую.

— Ты идиот, что ты творишь? — влетает в номер отец, разъяренный, взмыленный.

— Это ты? Ты похитил Марину? — хватаю его за пиджак и трясу.

— Охладись. Это не я. Может, она вообще сама от тебя сбежала.

— Ты ведь что-то знаешь? По глазам вижу.

— Я знаю лишь одно: если ты сейчас же вернешься

в зал, еще можно будет все исправить. Голосование не началось.

— Ты не понял, моя любимая женщина пропала. Какое на хер голосование.

Вылетаю из холла под летящие в спину проклятия, которые глушит сумасшедшее биение сердца.

— Телефон Марины чист, его бросили в заброшенных гаражах. Никаких подозрительных звонков или сообщений нет. По ее запросам в интернете тоже все чисто. Камеры в доме и вокруг вырубили, — отчитывается Саша.

— Проверь еще Рюзгара.

— Думаешь, он осмелится?

— Проверь.

Сбросив звонок, поднимаюсь на борт самолета. Каких-то три часа, и я буду в родном городе. Успею, обязательно успею. С Мариной ничего не случится, не допущу. Весь перелет сижу неподвижно в одной позе и мысленно подгоняю самолет и стараюсь не сойти с ума.

Как только самолет приземляется, набираю Сашке в надежде услышать хорошие новости. Оказывается, что Марина вышла утром из дома с Рюзгаром. Ее никто не удерживал, не похищал. Она сама села в машину к брату, в то время как раненый охранник истекал кровью в машине.

— Да.

— Батур, мне удалось выяснить, что Рюзгар на окраине города сменил автомобиль. Дальше они двигались по северному шоссе в область.

— Саш, конкретнее, конечный пункт какой?

— Телефон Рюзгара долго подавал сигналы недалеко от обрыва. Затем пропал. Батур, ты уверен, что похищение было? Может быть, Марина просто сбежала от тебя, а Рюзгар ей помог.

Нет, не могла Дикая так со мной поступить, хотя ее согласие на развод крепко меня шибануло. Но побег, да еще и с таким помощником. Это слишком даже для нее.

— Я еду со своими людьми на обрыв.

— Я с тобой.

Стараюсь блокировать плохие мысли и эмоции. Сейчас необходима холодная голова, когда каждая минута на счету. Мои люди прочесывают обрыв, спускаются вниз. Начинаются поиски на воде, несмотря на сумерки.

— Если он сбросил ее с обрыва, шансов выжить нет.

— Замолчи. Она жива.

— Прости. По моему приказу постоянно мониторят дорожные камеры и телефоны, как только мы его засечем, я доложу тебе, но боюсь, что машину Рюзгар сменил и мобилу выбросил. Дороги все перекрыты. Он обязательно попадется.

Разворачиваюсь и иду к машине. Прости, друг, но даже тебя я не хочу сейчас видеть.

— Куда едем, Батур Метинович? — спрашивает телохранитель, когда я подхожу к автомобилю.

Хороший вопрос, если бы я знал. Я не могу просто сидеть и ждать. Словно тупым ножом горло режут, делая агонию бесконечной. В кармане вибрирует телефон.

— Батур Метинович, вам надо подъехать в морг. Найдено тело, девушки.

Возможно, это ваша жена. По общим приметам подходит, — говорит один из моих людей.

— Шрам, на левой щеке. У Марины шрам, — сжав до боли челюсти, жду ответа.

— Вместо лица у девушки месиво. Ее сильно избили. Есть еще приметы?

— Кулон в виде перышка. Он всегда с ней. Проверь! — в беспомощной ярости кричу.

В трубке молчание. Секунды кажутся часами. Секунды, которые дают мне надежду на счастливый финал.

— Батур Метинович, мне очень жаль…

— Еду, — бросаю трубку.

— А-а-а-а-а.

Кричу до вздувшихся вен на шее и бью по машине кулаком. Дышу быстро, хватаю воздух, боли в руке не чувствую. Дорога проходит на автопилоте. Тормозим перед моргом, и я трусливо сижу в машине. Взрослый мужик, а дрожу как трус. Растираю лицо руками, вдох, выдох, надо идти.

— Это не она, — выдыхаю с облегчением.

Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять: передо мной не Марина. Не знаю, каких богов благодарить, но готов абсолютно всех. В сердце снова бьется надежда.

— Я забираю кулон.

— Это вещдок. Пока нельзя забирать.

— Мне нужен кулон моей жены. Она скоро вернется и расстроится, если его не будет. Реши вопрос с ментами. Выясни, кто эта девушка и откуда у нее украшение, — отдаю приказ.

Покидаю здание и только тогда могу дышать полной грудью. До сих пор потряхивает. Стреляю сигарету у одного из охранников. Хотя давно бросил, но сейчас без никотина не смогу. Количество окурков под ногами увеличивается, а новостей так и нет. И не известно, что меня больше страшит, тишина или звонки, которые могут принести любые вести. Ожидание невыносимо, выматывает.

— Батур Метинович… — привлекает внимание один из моих людей, выходя из подъехавшего автомобиля.

— Говори, — нетерпеливо перебиваю его и протягиваю полупустую пачку.

Взяв сигарету, парень прикуривает и садится на скамейку рядом со мной.

— Убитая девушка Анна Фомова, местная воровка, была судима. На свою беду, похвасталась перед дружками, что сняла с утопленницы украшения. Они забили до смерти и забрали всю ее добычу. Кулон не нашли, потому что она в носке его спрятала. Бандиты эти сейчас у ментов на допросе, но про вашу жену ничего не знают.

Сжимаю кулон в руке. Украшение больно впивается в кожу. Слово «утопленница» режет слух, особенно рядом с именем жены.

— Мне жаль, что приходится сообщать вам печальные вести.

— Не смей хоронить мою жену. Я найду ее.

Глава 63

Прихожу в себя на берегу, когда ощупывают мои карманы. Девчонка неопрятного вида снимает с меня все украшения. У меня нет сил сопротивляться или попросить о помощи. Даже когда воровка рвет цепочку с перышком, у меня получается лишь тихо застонать. Обещала Батуру не снимать его подарок никогда, а по итогу и в этом его подвела. Не уберегла кулон его матери. Поняв, что больше у меня ничего нет, девчонка убегает, оставляя меня одну,