Моя дорогая Ванесса
Шрифт:
Вот теперь он диктует ей, где она должна кушать, подумала Ванесса, а ведь его вкусы могут не совпадать с ее ни в малейшей степени.
Однако красиво, со вкусом декорированный и приятно освещенный зал, где на каждом столе стояли цветы, а на полу лежал мягкий ворсистый ковер глубокого винного цвета; ей понравился. Сразу стало очевидно, что Гамильтон здесь частый гость, по тому, как метрдотель и официант назвали его по имени.
— Вам здесь нравится? — спросил он, видя, что Ванесса внимательно рассматривает обстановку.
Она кивнула:
— Тут очень мило. Но буду ли я сюда приходить, зависит от их цен. Боюсь, если я не найду какую-нибудь работу… — Она помолчала. — Простите. Это просто мысли вслух. Я не хотела беспокоить вас своими проблемами.
— Все в порядке, — отозвался Гамильтон спокойно. — Не хотите рассказать, какие новости сообщил вам поверенный вашей тетушки? Итак, она оставила вам в наследство свой дом и земли?
— Да, это так, — подтвердила Ванесса, рассказала ему все остальное и поделилась: — Я не представляю себе, как справлюсь со всем этим хозяйством. Даже если найду работу, заработка мне хватит только на то, чтобы содержать себя, но ни на что другое…
— Например, на что? — спросил он.
— Например, на отопление зимой.
— У вас действительно много проблем. А я так понимаю, вы намерены жить в Пакс-Хилл?
— Разумеется. Где же еще? Я уверена, тетушка Мод именно этого и хотела бы.
— Согласен. Я думал, может быть, вы рассчитываете продать поместье. Как вы сказали, дом большой и, конечно, велик для одного или двух человек, поскольку мисс Голд, как я полагаю, останется с вами?
Ванесса нахмурилась. В ее памяти с пугающей четкостью всплыли слова Майлса Кендала о том, что Ян Гамильтон хочет купить Пакс-Хилл, что он уже делал такое предложение ее тетушке, потому что жаждет иметь больше земли.
— Я никогда не продам Пакс-Хилл, — выпалила она резко. — Никому.
Ян Гамильтон наклонил голову и внимательно посмотрел на нее:
— Так вы думаете в данный момент. Но ваше мнение, возможно, совершенно изменится через несколько месяцев. Однако, — продолжил он, не давая ей возразить, хотя сердитые слова уже готовы были сорваться с губ Ванессы, — я так понимаю, вы собираетесь здесь поселиться и сделать все от вас зависящее, чтобы привести в порядок дом и все поместье. Что вы умеете делать?
Ванесса глубоко вздохнула:
— Я помогала моим родителям. Мой отец — врач, как вы, вероятно, знаете, я работала у него секретарем, а еще ухаживала за садом и водила семейную машину.
Едва заметная улыбка тронула губы Яна Гамильтона.
— Похоже, вы прекрасно подготовлены к уходу за Пакс-Хилл. Но ваш отец сможет без вас обойтись?
— Он поймет. Теперь он сможет без меня обойтись, поскольку у него появился новый помощник, который только что женился, так что…
— Понимаю. Вы говорили о том, чтобы найти здесь работу, но почему-то мне думается, вы каким-то образом потом решите, что в этом нет необходимости.
Недоумение отразилось в ее взгляде.
— Что вы имеете в виду?
— О, вы что-нибудь придумаете, — уклончиво проговорил он.
Не слишком много для «помощи и совета», которые Ян Гамильтон, по словам мистера Оливера, был бы рад ей предоставить, — подумала Ванесса, противореча сама себе. По всей видимости, его интересует только будущее Пакс-Хилл. Что ж, она обещала тетушке, что никогда его не продаст, и сдержит свое обещание. Но как она собирается жить без работы? А если будет работать весь день, то как она справится с делами в поместье?
— Не надо так беспокоиться, — посоветовал ей Ян Гамильтон. — Вы найдете выход, я в этом уверен. А когда придете к какому-либо решению, мне будет очень интересно услышать о нем. — Затем он сменил тему. — А теперь, раз уж вы в городе, почему бы не посвятить конец дня знакомству с его достопримечательностями?
— Но мне хотелось бы вернуться домой к пяти тридцати. Я не хочу, чтобы Нэнси беспокоилась из-за меня. Вы ведь знаете, у нас нет телефона.
Он кивнул:
— Разумеется, я вас подвезу. Кстати, вы серьезно должны подумать о том, чтобы поставить телефон. Я пытался убедить в этом вашу тетушку, но она сказала, что все эти годы обходилась без него и будет продолжать в том же духе.
Глаза Ванессы засветились от воспоминаний.
— Никто не мог заставить тетушку Мод сделать что-либо, чего она не хотела.
Ян Гамильтон пристально посмотрел на нее:
— А вы? Вы так же упрямы, как ваша тетушка?
— Да, я могу быть упрямой, — призналась она, — если этот термин отнести к человеку, который поступает по-своему и никому не позволяет склонять его то в одну, то в другую сторону.
Он ничего не ответил. Но Ванесса догадывалась, о чем он думает, и была этому рада. Она не знала, можно ли считать ее упрямой или нет, но ее так воспитали — она должна сама принимать решение, а убедившись, что оно выбрано правильно, придерживаться его и не позволять себя отговаривать. И Ванесса надеялась, что теперь он понял — никакая сила на земле не заставит ее продать Пакс-Хилл.
Кринглвуд она знала мало. Ян показал ей самые интересные здания и улочки в старой части города. И наконец они оказались на старинной рыночной площади, где все еще торговали прекрасными цветами.
Там Ян, поддавшись неожиданному порыву, купил букетик душистых фрезий и сунул ей в руки.
— В память о тетушке Мод, — пояснил он, словно боялся, что она может неправильно его понять.
— Спасибо, — откликнулась Ванесса. — Я поставлю цветы ей…
— Нет, не надо, — резко оборвал ее Гамильтон. — Ей это не понравилось бы. Поставьте их в вашей комнате или, во всяком случае, где-нибудь в доме.
А он довольно странная личность, подумала Ванесса. Его трудно понять, ему трудно угодить, ему все не так.
— Ну а теперь магазины, — объявил он. — У нас тут только три больших магазина, но в них вы можете найти почти все, что нужно. А на верхних этажах в них расположены чайные.
— Сейчас меня больше устроила бы чашка чая, да и время подошло, — выразила пожелание Ванесса.
— Тогда сюда, пожалуйста, — оживился Гамильтон.
За чаем Ванесса напомнила, что ей нужно попасть на автобус, но он не захотел и слышать об этом.