Моя единственная надежда
Шрифт:
Райдер закрыл глаза и потер большим пальцем переносицу. Черт! Что он мог сказать на это?
– А кроме Вегаса, вы не могли ничего выбрать?
– Это оказалось самым быстрым вариантом, – ответила Сэм, и, даже не видя ее, Райдер почувствовал, что она улыбается. – Шестьдесят долларов за разрешение на брак, пятиминутная церемония – и дело в шляпе. Ты бы видел очередь в судебный зал. Представь себе женщин в полном свадебном облачении и мужчин в париках под Элвиса, приехавших с чемоданами прямо из аэропорта.
– Я просто
– Я знаю. – Райдер слышал, как дрогнул ее голос. – Но у нас же был тот танец. Тот прекрасный танец в Надиной студии. Это был наш танец, Райдер. Не на глазах у сотни человек, которых я почти не знаю. Без оглядки на то, что вот-вот явится папа и все испортит. В тот вечер в студии ты отпустил меня.
Ему вспомнился их разговор в машине несколько недель назад, когда она отпустила его «на свободу». Уже тогда он понял, что это не Сэм отпускала его, это он должен был позволить ей уйти.
– Да, – сказал он. – Я это сделал.
– К счастью для тебя, один парень, который хочет работать в кино, снял про нас видео.
– Я рад.
А потом она начала щебетать про огни, бары и казино, где можно сидеть до утра.
– Похоже, ты счастлива, Сэм.
– Очень, очень счастлива.
– Я люблю тебя, ребенок.
– И я тебя.
Она отключилась, оставив Райдера в большом офисе в компании его эскизов и лунного света.
Он посмотрел сверху на город, подметив несколько больших высотных зданий, к созданию которых приложил руку. И ждал… чего-то. Чувства удовлетворения. Гордости. Или хотя бы облегчения от того, что впервые за свою жизнь мог думать только о себе.
Но сколько он ни стоял, треклятое чувство не возникало.
Правда состояла в том, что единственное решение, от которого зависела его жизнь, принималось не им. Оно было в руках кучки одетых в трико иностранцев с другой части мира. И Райдер ни черта не мог с этим поделать.
Глава 10
Это был первый вторник за последние два месяца, когда Надя вышла из студии засветло.
Она знала, что внизу не будет Райдера, стоящего возле своей большой черной машины. Уроки танцев закончились сумасшедшим побегом Сэм. И все же от вида пустой улицы у нее засосало под ложечкой.
Надя сбежала по ступенькам и направилась в свою спартанскую квартиру, где все было таким временным. Таким тихим.
Она могла бы остаться репетировать, но у нее не было желания. В отсутствие Сэм и Бена ей некому было позвонить и пригласить потанцевать, чтобы стряхнуть с себя странное ощущение неопределенности. Ожидания. Как будто второй башмак болтался где-то наверху, грозя в любую минуту свалиться ей на голову.
Надя подняла
Существовал только один способ снять напряжение, возраставшее день ото дня. Райдер. Надя пошла быстрее. Она не могла пойти к нему. Особенно после того, как той ночью совершила полет в сказку.
Оглядываясь назад, она приписала все это некоторому эмоциональному кризису. Отчужденность матери в сочетании с нежностью Райдера, счастье его сестры и то, что время ее пребывания в Мельбурне подходило к концу, – все это, сплетясь в один клубок, вызвало всплеск сентиментальных чувств.
А значит, бегство Сэм произошло как нельзя вовремя. Если они хотели тихо и спокойно закончить то, что превратилось в более сложную, чем им хотелось, связь, она давала им эту возможность.
К несчастью, тело Нади не хотело с этим соглашаться. Мысли о его сильных руках, жарких объятиях и жадных губах не давали ей покоя.
Остановившееся впереди такси высадило пассажира. Ноги Нади приросли к земле, колени подогнулись, зубы впились в нижнюю губу.
А потом, прежде чем она успела понять, что делает, Надя подбежала к водителю и, попросив отвезти ее в Брайтон, села на заднее сиденье. Ей показалось, что не прошло и минуты, как она доехала до места и пошла к многоуровневому дому Райдера на побережье.
Ее волосы намокли от дождя, тело покрылось гусиной кожей, до которой было больно дотронуться, сердце с силой стучало о ребра. Словно притягиваемая магнитом, она подошла к дому, подняла руку и позвонила.
Надя ждала. Когда она подумала, что Райдера может не быть дома, ей показалось, что земля уходит из-под ног. Но еще хуже, если он там. Ведь стоит ему открыть дверь, и он поймет…
– Надя? – Он очень удивился.
На нем были старые джинсы, повидавшие не одну стройку, и черная рубашка с закатанными рукавами. Волосы растрепались, щеки покрывала небритая щетина. Он был таким красивым, таким сильным, таким жизненно важным, что ее колотящееся сердце подпрыгнуло к самому горлу и застряло там.
Надя открыла рот, но не произнесла ни звука. Что она могла сказать? Правду? Что все последние дни она жила как в тумане? Что ноги сами привели ее сюда? Или что впервые в жизни она влюбилась и мысль о том, что всю оставшуюся жизнь она проведет без него, приводила ее в ужас?
Но все ее связи рано или поздно заканчивались. И она оставалась одна. И когда бросали ее, и когда бросала она.
Стоит хоть немного дать слабину, и тебя сожрут заживо.
Она прислонилась к дверному косяку и посмотрела на него из-под ресниц.