Моя единственная

Суворов Олег Валентинович

— Ладно, Бог с ней, с подругой, — встряхнув своими пышными, черными волосами, наконец проговорила Светлана. — Тогда предлагай сам.

— Хочешь, познакомлю с красавцем-приятелем, кстати, актером одного из московских театров?

— Серьезно? Никогда еще не была знакома с актером. А я его знаю? Как его зовут?

— Виталий Заславский. В кино он не снимался, а театр его довольно маленький и не слишком известный. Но мужик действительно симпатичный, а уж голос — просто Градский!

— Ну, ты меня заинтриговал. Расскажи о нем поподробнее, — попросила Светлана, садясь на диван рядом со мной и тоже закуривая.

— Вообще говоря, его можно назвать незадачливым

Казановой, — начал я. — Поскольку, несмотря на всю свою эффектную внешность, он постоянно ухитряется попадать в самые нелепые ситуации. В этой странной проблеме есть нечто фатальное. Однажды…

…Однажды его пригласила в гости красивая девушка со строгим и неулыбчивым лицом. Заславский мгновенно распалился при одной мысли о том, насколько же эротична будет эта мнимая строгость в момент самых неистовых содроганий. О, он будет воображать себе, что овладел монахиней!

И вот Заславский явился к ней, имея в кармане не менее дюжины презервативов. Девушка вела себя несколько странно, но актер, полагая все это пикантной игрой, возбуждался все больше и больше. Его не остановило даже ее неожиданное предложение помолиться — в конце концов, что может быть более эротичным занятием, особенно если думаешь при этом о том грехе, который вскоре предстоит совершить!

Но тут неожиданно выяснилось, что молиться ему предлагалось не за будущие грехи, а вместо них. Заславский попытался выдвинуть свои контраргументы и даже проник дерзновенной рукой под длинное черное одеяние, но тут из соседней комнаты неожиданно появился «брат» самых внушительных размеров. Актер слишком любил свою внешность и поэтому ненавидел насилие. Пришлось смириться и два часа промучиться на коленях перед образами! А на прощание ему подарили «освященный» крестик, который он немедленно выкинул, едва выйдя из подъезда.

Но самым удивительным было последнее приключение. На этот раз Заславскому удалось соблазнить очень эффектную молодую даму, которая, как потом оказалось, была женой одного инженера-электронщика. Именно профессия мужа и послужила причиной всех неприятностей Заславского.

Сначала, когда он развлекал свою подругу у нее дома, в самый разгар рабочего дня неожиданно явился муж. «Заехал на минутку забрать нужные бумаги», — объяснил он жене. Заславский слушал их разговор, спрятанный нагишом в стенном шкафу. Не прошло и пяти минут, как муж, действительно, собрался уходить. И вдруг Заславский услышал нечто такое, от чего мгновенно покрылся холодным потом. «Подожди-ка, — со смехом говорил муж, — у меня с собой есть один замечательный портативный детектор, который позволяет обнаружить спрятанного человека, если у него на теле или во рту имеется какой-то металл. Вот сейчас мы и проверим, где ты прячешь своего любовника!». Жена пыталась было что-то возразить, но неугомонный любитель электроники горел желанием немедленно опробовать свой замечательный детектор. К несчастью, у Заславского имелась золотая коронка — и вот он был обнаружен, с позором извлечен из шкафа и немилосердно побит.

На этом его связь с дамой могла бы и прекратиться, тем более, что электронщик, свирепо шевеля пышными усами, пообещал в следующий раз «основательно подпортить его микросхемы, вогнав ему в задницу раскаленный паяльник». Но через какое-то время возлюбленная позвонила сама и уговорила приехать, сказав, что муж находится сейчас в Америке и «микросхемам» Заславского ничто не угрожает. Искушение было слишком велико, а дама — чертовски хороша собой, поэтому актер не устоял. И этот, и последующие два дня прошли настолько упоительно и интенсивно, что Заславскому

пришлось дважды выбегать на улицу, чтобы пополнить запасы шампанского и «любовных инструментов». Муж был действительно в Америке, и однажды истомленные любовники даже видели его в программе новостей, когда он давал какое-то интервью. Заславский в тот момент был настолько увлечен слизыванием с грудей своей дамы сладкого ирландского ликера, что не стал прислушиваться — а зря!

Ибо муж говорил об одном замечательном компьютерном устройстве — анализаторе запахов. Достаточно установить его в помещении и соответствующим образом запрограммировать, как оно сможет по запаху определять гостей — желанных или нежеланных, а по возвращении хозяина проинформировать его о том, был ли у него «в гостях» кто-то посторонний.

Но Заславский, как нарочно, убрал звук до минимума, чтобы голос мужа не мешал ему слушать томное постанывание жены. Обо всем остальном несложно догадаться — вернувшийся из Америки муж, благодаря предварительно установленному анализатору запахов, о котором не знала даже жена, снова вычислил Заславского, и тому какое-то время даже пришлось скрываться в одном из подмосковных домов отдыха, где по ночам ему снились свирепые усы и раскаленные паяльники…

— Интересный друг, — заявила Светлана, внимательно выслушав мой рассказ. — Но я пока не поняла, зачем ты хочешь меня с ним познакомить — чтобы заняться любовью втроем?

— С ума сошла! — воскликнул я с искренним возмущением. — Только этого мне еще и не хватало! Кстати, он недавно женился.

— Но тогда зачем?

— Да все очень просто. Когда мне хорошо, то я хочу, чтобы меня окружали те люди, которые мне нравятся, — это, во-первых. А во-вторых. — Я наклонился к Светлане, поцеловал в щечку и сжал руку. — Ты у меня такая соблазнительная, что мне постоянно хочется хвастаться тобой перед своими женатыми приятелями. Пусть кусают локти и вспоминают о преимуществах холостяцкой жизни!

— Это не самое удачное намерение, — с неожиданной сухостью произнесла Светлана, после чего я с некоторым опозданием понял, что «заболтался». Пытаясь исправить свою ошибку, я крепко обнял ее за плечи, притянул к себе и после недолгого сопротивления поцеловал в губы.

Почувствовав, как в процессе поцелуя мои руки начинают жадно ощупывать ее неплотно сдвинутые колени, Светлана напряглась и слегка отстранилась.

— Мне хочется только тебя, твоего чудного общества — и ничего более!

— Ну тогда пусти…

— Зачем?

— Я разденусь.

Прошло еще какое-то время — и вот мы лежим на вновь разобранном диване, пьем шампанское, за которым мне пришлось спуститься в магазин, находившийся на первом этаже моего дома, и томно беседуем. Настал именно тот период взаимных откровений, о котором я вспоминал сегодня утром.

— Помнишь, ты мне еще в Козельске обещал рассказать про своих любовниц? — напомнила Светлана.

— Сначала ты, — покачал головой я.

— Почему?

— Мне слишком долго придется рассказывать, а вот твой рассказ, как я надеюсь, окажется гораздо короче.

— Негодяй! — и она со смехом ткнула меня в бок, но тут же поцеловала в плечо. — Впрочем, ты прав. Я действительно изменила своему мужу всего один раз.

— Да? Значит, я у тебя всего третий?

— Это, по вашим московским меркам, много или мало?

— Да это по любым меркам почти девственность! — усмехнулся я. — Так что это был за случай и где?

— В Питере. Мне позвонила мать и попросила приехать на похороны своего двоюродного брата, помочь.