Моя единственная
Шрифт:
Я ухмыляюсь.
— Чертовски верно.
Девни закатывает глаза и вздыхает.
— Не играй со мной в это дерьмо, Шон Эрроувуд. Я знаю тебя лучше. Ты хочешь жену и детей. И всегда хотел. Проблема в том, что ты глупый.
— Глупый?
Она кивает.
— Да. Г — Л–У — П–Ы — Й. И тупой.
— Это одно и то же.
— Нужен лишний знак препинания в конце.
Боже, я люблю ту ее сторону, которая умна, бесстрашна и расслаблена. Она такая только со мной. Или, по крайней мере, мне хочется так думать. Последние десять лет были тяжелыми для нашей дружбы. Мы оба уехали в колледж, я — играть в бейсбол,
— Ну, может, я и глуп, но, по крайней мере, я не оседаю на дно.
Она садится, шлепая рукой по диванной подушке.
— Не оседаешь?
— Да. Может, ты и любишь Оливера, но он не сводит тебя с ума.
Девни откидывается назад.
— Ты сводишь меня с ума прямо сейчас.
— Хорошо.
— Ты меня бесишь!
Я пожимаю плечами.
— Ты любишь меня.
— Помогает то, что ты горячий, — Девни быстро прикрывает рот рукой. — Я не это имела в виду.
Я ухмыляюсь и наклоняюсь к ней.
— Ты считаешь меня сексуальным?
— Я думаю, что ты посредственность. Бог знает, что думает о тебе твой гарем… как бы ты их ни называл…
Я так долго боролся с желанием рассказать ей о своих чувствах. О том, что эти женщины безлики и ничего для меня не значат. Всегда только она. Всегда брюнетка, которую я ищу, надеясь найти хоть частичку чего-то похожего на нее, за которую я мог бы уцепиться, но я никогда не говорю об этом. Тогда я думаю, может, сейчас самое подходящее время. Оливер собирается сделать предложение. Оливер женится на ней, а мне, черт возьми, нечего будет сказать по этому поводу, потому что я никогда ей не говорил. К тому же, она пьяна. Может, она и не вспомнит.
— Может, и так, но я их не спрашиваю. К тому же все девушки, которые меня привлекают, похожи на тебя.
Девни смеется, качая головой.
— Ну, это должно быть тяжело — целовать лучшую подругу, верно?
И в этот момент я знаю, что мне делать. Неважно, что это глупо или неправильно. Меня больше не волнует ее парень и то, что этот момент, несомненно, изменит все, между нами, потому что она выйдет за него замуж, когда он попросит. Девни не дрогнет. Она будет цепляться за безопасное место, а я не такой, но я люблю ее. Я наклоняюсь ближе, и ее глаза изучают мое движение. Дрожащей рукой я обхватываю ее лицо и провожу большим пальцем по нежной коже. Все вокруг замирает, когда я чувствую тепло, исходящее от нее. Наше дыхание смешивается, когда расстояние сокращается.
— Не знаю, но я бы хотел проверить, тяжело ли тебя целовать.
Я жду, давая ей последний шанс оттолкнуть меня, но вместо этого она проводит языком по розовым губам, и это то приглашение, которое мне нужно. Я наклоняюсь, мои губы касаются ее губ, и я понимаю, что моя жизнь не просто изменилась, она была полностью разрушена.
Глава вторая
Девни
— Ты в порядке? — спрашивает Оливер, пока я накладываю
— Я в порядке.
Я не в порядке. На самом деле, я в полном беспорядке. Уже четыре дня я избегаю его звонков. Четыре дня я снова и снова прокручиваю в голове тот поцелуй. В этом нет никакого смысла. Шон Эрроувуд поцеловал меня. Он поцеловал меня, и мне это понравилось. Очень.
— Кажется, ты немного не в себе.
Я натягиваю на лицо улыбку и отбрасываю в сторону все свое беспокойство. Это наш ежемесячный вечер свиданий, и я должна быть счастлива. Оливер пришел в офис с цветами и такой теплой улыбкой, что она могла бы растопить лед. Он безопасен и хорош для меня. Я знаю это, и все же… Я чувствую себя ужасно. Он заслуживает того, чтобы знать.
— Оливер, — осторожно говорю я. — Я…
Я поцеловала Шона. Я не знаю, что сказать.
Я поцеловала Шона, и я ужасный человек.
— Просто поговори со мной, Дев. Нет ничего, что ты не могла бы мне рассказать.
Я откладываю вилку и делаю несколько тяжелых вдохов. Я уже живу с секретами, и они гноятся, с каждым днем отнимая у меня частичку души. Я не могу жить с еще одним. Хотя он может думать, что нет ничего такого, что мы не могли бы обсудить, есть вещи, которые никто не хочет слышать. Но я не хочу так поступать с ним. Я не соглашусь на что-то большее, когда все вокруг — ложь. Я совершила ошибку. Я облажалась, и я должна признать это.
— В ту ночь, когда я была с Шоном… — я делаю долгую паузу, ненавидя то, что собираюсь причинить ему боль. Он этого не заслуживает, но больше всего на свете он заслуживает правды. — Мы много пили.
Оливер улыбается и качает головой.
— Если я правильно помню, ты расплатилась за это на следующий день.
Я плачу за это с тех пор, как это случилось.
— Да, но это еще не все… — Боже, меня тошнит. — Мы были очень пьяны. Мы оба были, ну, нам следовало прекратить пить намного раньше. Я должна сказать тебе это, потому что я люблю тебя. Люблю. Я люблю тебя, и я люблю то, что у нас есть.
— Девни, вы… вы спали вместе?
Я отшатнулась назад, глаза расширились от шока. Какого черта он так быстро сделал такой вывод?
— Нет, — быстро говорю я. — Нет, не спали. Но мы… ну, мы целовались.
Оливер откидывается назад, поправляя салфетку на коленях.
— Понятно. Не так, как вы обычно здороваетесь или прощаетесь?
Я качаю головой.
— Нет.
Он сглатывает и отпивает вино.
— Я не удивлен.
А я удивлена.
— Почему ты так говоришь?
— Что-нибудь еще случилось? — спрашивает он, покачав головой. — Я предполагаю, что ты говоришь мне об этом, потому что есть что-то еще.
— Нет, клянусь. Это было глупо, и с тех пор я с ним не разговаривала, но я хотела тебе сказать. Мне так жаль. Я люблю тебя. Я ненавижу то, что причинила тебе боль и разрушила то, что у нас есть. Я бы хотела вернуться назад и остановить это. Мне так жаль, Оливер.
Оливер, самый милый человек на свете, который ни разу не усомнился и не заставил меня сделать то, чего я не хотела, парень, который собрал меня воедино, когда я разваливалась на части, о чем никто больше не знал, собирается меня возненавидеть. И самое печальное, что он имеет на это полное право. Я вытираю слезу, повисшую на кончике ресниц. Нет оправдания тому выбору, который я сделала.