Моя фамилия Павлов
Шрифт:
После прохода средних танков, сапёры снова стали активно заваливать переправы снегом и водой, таким образом к следующему утру все они хорошо промёрзли и без труда могли выдержать вес тяжёлых танков и самоходок, так как по весу они не отличались от тяжёлых танков.
Тяжёлые штурмовые самоходки создавались на базе тяжёлых танков КВ и ИС и таким образом весили практически столько же. Вес СУ-152 на базе танка КВ составлял 45,5 тонн, а ИСУ-152 на базе танка ИС 46 тонн соответственно.
Таким образом, на следующий день в бой пошла тяжёлая бронетехника и хоть относительно медленно, но верно, мы теснили противника, каждый день отвоёвывая в ожесточённых городских боях всё новые территории. Учитывая размеры Риги, быстро выбить из неё немцев и прибалтов не получилось, тем более, что тут особых проблем со снабжением не было. Хотя мы и охотились за немецкими колонами снабжения, но все их уничтожить были просто не в состоянии, а потому и топлива и боеприпасов у противника хватало. Всё это время я проводил в своём новом штабе, куда переехал на время этой операции. Сам штаб располагался в глубоком подвале, раньше тут была лавка или магазин какого-то богатого торговца. Сам дом был лишь слегка повреждён, крыша и фасад его пятого этажа, а вот его глубокие подвалы нет. Кроме того, из подвалов было три выхода, причём два из них за пределами самого дома, так что даже если сам дом обрушится, то подвал уцелеет и из него будет два целых выхода. Вот оттуда я и руководил всей операцией. Бои за Ригу продолжались больше месяца, лишь на Новый Год я сделал однодневную передышку,
22 января 1944 года, Кремль, Москва.
Получив данные о делах Павлова, Мехлис решил, что это очень удобный случай наконец с ним покончить, поэтому он и явился на доклад к Сталину.
– Товарищ Сталин, по линии политотдела я получил информацию о противоправных действиях генерала Павлова. По его личному распоряжению и под его личным контролем проводятся массовые казни. Кроме того он неоднократно высказывался против национальных республик в Прибалтике. По его мнению необходимо ликвидировать все три республики, а большую часть населения выслать в Сибирь и на Дальний Восток, причём не компактно, а расселив их по большой площади, а все три республик объединить в одну. Вы представляете, какие слухи об этом пойдут в стране, по-моему генерал Павлов дискредитирует звание советского генерала и его необходимо срочно отстранить, после чего провести самое тщательное расследование. Кроме того он постоянно вставляет палки в колёса политотделу, я думаю, что всё это звенья одной цепи и на деле генерал Павлов является хорошо замаскированным троцкистом.
Выслушав это, Сталин устало произнёс: — Лёва, успокойся, я уже говорил тебе, оставь Павлова в покое. Я понимаю, у него нет уважения к твоему политотделу, но это ещё не повод отстранять от командования грамотного и умелого командующего. Кстати он мне при встрече рассказал кое-что, что отнюдь не красит твоих работников. Не подскажешь, сколько командиров у нас отвечали за дела, которые натворили твои работники влезнув в управление войсками и сколько из них потом были за это наказаны. А ведь они там такого натворили, когда своими неумелыми действиями сорвали проводимые операции. Молчишь? Твоя задача следить за моральным обликом и боевым духом бойцов и командиров, а не влазить в руководство операций. Павлов просто не побоялся поставить твоих политработников на место, приказав им не вмешиваться в управление войсками и делать именно свою работу, вот ты на него и взъелся.
– Но товарищ Сталин, а как его приказ вешать без суда всех, кто пошел на сотрудничество с немцами, а их семьи высылать из Прибалтики?
– И что тебе тут не нравится? Он чистит освобождённую территорию от подрывных элементов, тут разве что товарищи Берия, Меркулов и Абакумов могли возмутится, что Павлов присвоил себе их полномочия на освобождённых территориях.
Хочу пояснить, что указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 февраля 1941 года НКВД СССР был разделён на непосредственно на само НКВД под руководством товарища Берии и НКГБ под руководством Меркулова, а Абакумов в 1943 году возглавил СМЕРШ, военную контрразведку.
– Это они могли ещё возмутиться, что Павлов влез в их огород, а тебе какое в этом дело? Ты Лёва кстати читал, как прибалты летом 41-го года стреляли в спины нашим бойцам и командирам, и с какой охотой они пошли служить немцам. Павлов всё делает правильно, раз представился случай, значит надо основательно вычистить этот гадюшник, и его идея о слиянии всех трёх республик в одну не такая плохая, позволит понизить градус национализма в них. Короче Лёва, я тебе в последний раз говорю, оставь Павлова в покое!
Мехлис вышел от Сталина в расстроенных чувствах, казалась беспроигрышная карта, оказалась бита, Хозяин полностью поддержал Павлова и его действия, и если он сейчас и дальше продолжит копать под Павлова, то навлечет на себя гнев Сталина. Придётся затаится и ждать, и в следующий раз не самому сообщать компромат на Павлова, а найти его недругов или завистников и действовать уже через них.
Разгромом Прибалтийской группировки немецкие неприятности не окончились, за это время Жуков и Рокоссовский пополнили свои войска живой силой и техникой, и в конце января тоже перешли в наступление. За это время лёд на Днепре очень хорошо промёрз и выдерживал вес танков, но на всякий случай сапёры тоже навели гати из брёвен под танки и утром 29 января 1944 года Центральный и Южный фронты перешли в наступление. Жуков, переправившись через Днепр, окружил Киев, выставил заслон, и двинулся через Белую церковь, на Умань. С одной стороны он не хотел нести лишних потерь в городских боях, а они были бы большими, так как немцев было много, и они имели хорошие запасы продовольствия и боеприпасов. С другой стороны, интенсивные бои грозили просто полным уничтожением городу, да и времени на это понадобится много, как и сил, которые были нужны ему в другом месте. В свою очередь Рокоссовский, переправившись через Днепр у Херсона, двинулся на Умань через Николаев, повторяя неудавшуюся Николаевскую операцию, только на этот раз всё было совершенно по-другому. Также, как и Жуков, оставив у Херсона и Николаева достаточно сильные заслоны, которые полностью блокировали эти города, он всей массой своих войск устремился вперёд и 12 февраля под Уманью его войска встретились с войсками Жукова. Огромный кусок территории с почти полумиллионной армией противника оказался в гигантском котле. Пользуясь тотальным превосходством в бронетехнике, наши войска мгновенно пресекали все попытки прорвать котёл. Если по бронетранспортёрам благодаря американским заводам СССР и до войны обогнал немцев, то по танкам, после их поражения под Харьковом, тем более превосходил. Если на один немецкий бронетранспортёр приходилось 3 — 4 наших, то в танках на один немецкий был десяток наших танков, причём средних и тяжёлых. Постепенно шло замещение уже устаревших за пару лет войны Т-34 и КВ, на новейшие Т-44 и ИС. Многочисленные мангруппы из 3 — 4 танков и десятка бронетранспортёров с пехотой достаточно легко пресекали попытки небольших групп немцев прорваться, а в случаях, когда противника было много, прибывала танковая рота и батальон мотопехоты, в которую официально переименовали механизированные части, теперь это были мотострелки. Вооруженные автоматическим и самозарядным оружием, пехота, при поддержке бронетранспортёров и танков огнём давила противника, благо, что проблем с боеприпасами не было, их своевременно подвозили, а проблемы немцев с топливом и русской зимой, которая просто катастрофически сжирала его, снизили их мобильность очень значительно. Также перешли в наступление и оставшиеся войска, пока ещё крепкий лёд, они пересекли Днепр и стали медленно давить на немцев. По максимуму используя артиллерию, они не спеша двигались вперёд, выдавливая противника, основные заминки происходили именно в населённых пунктах, но
Весной войска Карельского фронта вышли к государственной границе, и перешли её, после чего финское правительство запросило перемирия для заключения мира. В Москву прибыла финская делегация, сделано это было тайно, и в ходе четырёхдневных переговоров, 21 мая между СССР и Финляндией было подписано мирное соглашение. Согласно этому соглашению, финские части незамедлительно покидают ещё захваченные советские территории и интернируют немецкие части на своей территории, а кроме того Финляндия выплачивает СССР контрибуцию. Для Сталина это откровенно говоря было неожиданно, можно было конечно додавить Финляндию и вернуть её в состав страны, но при этом будут большие потери, а кроме того, это позволит уже сейчас высвободить большую часть войск, которые требуются на Западном фронте. Именно поэтому Сталин согласился на переговоры и заключение мирного договора с Финляндией. Интернировать немецкие войска не получилось, да финны и не старались это сделать, немцам просто дали возможность срочно передислоцироваться в соседнюю Норвегию. В итоге остался только небольшой участок Северного фронта на границе с Норвегией, где продолжались бои, а так финны немедленно ушли, кроме того они вернули всех наших пленных, которых до этого захватили в плен. После этого, вдоль всей границы снова стали патрулировать наши пограничники, но кроме них осталась и часть войск, основная же часть войск Карельского фронта была переброшена на Запад.
На самом севере сначала СССР, а теперь и Россия граничат с Норвегией, примерно километров 100 границы по прямой, хотя с учётом всех изгибов она длиннее. А самое интересное в том, что за всю войну на этом участке фронта немцы практически не смогли продвинутся вперёд. Что касается Финляндии, в нашей истории она капитулировала 19 сентября 1944 года, то есть в новой истории это произошло примерно на полгода раньше.
Всё это время я пополнял свои войска и готовился к новым боям, а так как у меня было меньше войск, чем у Жукова и Рокоссовского, то и планировать котлы я не мог, по крайней мере такие большие. Оставив Ригу, после того, как мои бойцы её захватили, я вернулся в свой старый штаб. Учитывая, что мои силы сильно размазались, думал просто начать планомерно теснить немцев используя танки. Бронегруппы прорывают их оборону, и не сильно отдаляясь от передовой, вовсю резвятся в ближнем немецком тылу, создавая у противника панику, после чего основные войска медленно переходят в наступление, вынуждая немцев отступать, но после того, как Ленинградский фронт был в полном составе переброшен на Карельский и смог вывести Финляндию из войны, то основная часть Ленинградского и Карельского фронта была переброшена в Прибалтику и организован Прибалтийский фронт. С начала прибытия этих войск, я смог начать выводить из Прибалтики уже свои войска, тем самым повышая плотность войск на своём фронте. После того, как произошло полное перемещение войск, 13 июня 1944 года мой фронт перешёл в наступление. Разумеется перед этим наступление было согласовано с Генштабом и Ставкой, и его начало было самым обычным. После артподготовки, вперёд двинулись танки и штурмовые самоходки, которые огнём своих орудий уничтожали уцелевшие огневые точки противника, а уже за ними шла пехота и бронетранспортёры. Испытывавшая тотальный дефицит тяжелой бронетехники, немецкая армия мало что могла нам противопоставить. Поступавшие на фронт в больших количествах противотанковые орудия также быстро и уничтожались, так как были самыми первыми целями для всех, и танкистов и пехотинцев. Вперёд двинулся разом весь фронт, а немцы, которые ещё не успели отойти от последних поражений, стали лихорадочно перебрасывать в Белоруссию подкрепления, порой ослабляя другие участки фронта. Мои войска, как гидравлический пресс, медленно, но неукротимо двигались вперёд. Пускай в среднем они проходили километров 10 в день, но и это не позволяло немцам создать мощные укрепления, а всё, что они строили, достаточно легко уничтожалось и примерно за месяц мы достигли Минска. Вот тут я и сделал ход конём, противник уже привык к нашему неторопливому продвижению, а я окружив город, и быстро создав оборону, причём мы заняли свои старые позиции с бронекапонирами, которые так и остались тут с 41-го года, всей основной массой войск ударили на Вильнюс. Я хотел окончательно решить прибалтийский вопрос и не тянуть до конца войны, как было в моей истории.
В реальной истории Прибалтика была полностью освобождена только в конце ноября 1944 года.
Примерно 200 километров от Минска, до Вильнюса мы преодолели за три дня. Стальной таран из Т-44 и бронетранспортёров, сметая всё со своего пути, просто проломил коридор, который мгновенно заполняла мотопехота. Расширив пробитый коридор километров до двадцати, мои части окапывались, создавая новую линию обороны, и одновременно с этим начинали давить на Восток, отодвигая немцев от пробитого коридора. Сразу после этого перешёл в наступление и Прибалтийский фронт, а немцам просто не хватало сил на всё и это с учётом того, что Жуков и Рокоссовский тоже пошли вперёд. Получалось, что по всей линии фронта наши части двинулись в наступление, и немцам было просто невозможно теперь снять часть своих сил с одного участка фронта, что бы перебросить его на другой. Ещё через два дня уже Каунас оказался в кольце, а на очереди была Клайпеда. Поняв, что если они немедленно не выведут свои войска из Прибалтики, то потеряют их, немецкое командование отдало приказ немедленно отступать. Разумеется, что за оставшееся время много вывести было невозможно, и не смотря на сильные заслоны, на то, что бы выйти к берегу Балтийского моря у Шилуте нам потребовалась неделя. Примерно половина немецкий войск не успела выйти и сейчас как раз откатывалась к Клайпеде, что бы попытаться морским путём вернуться в Германию. Знаковым было то, что 1 августа мои части вступили на территорию Пруссии, о чём вечером того же дня торжественно и заявил Левитан на всю нашу страну.