Моя Госпожа
Шрифт:
Ви всегда думает на ходу.
— Можешь на это рассчитывать, — прошептала я сквозь зубы.
— Кстати, об ублюдках, — сказала она, проведя рукой под глазами. — Мистер Кейн уехал? И где Джонатан?
Ви не слишком заботилась о Джонатане с тех пор, как он приехал. Говорила, что любому человеку с такой мягкой шевелюрой нельзя доверять. Мне было все равно, какой текстуры у него волосы на теле; он был обычным зверем. И если честно, он тоже не был ее большим поклонником.
Что касается мистера Кейна… — Я послала Джонатана позаботиться о некоторых вещах, — ответила
Это была откровенная ложь, и она это знала. Она знала, как я избегала его, но мы оба были слишком измотаны, чтобы настаивать на этом.
Мы с Вайолет Рид нашли общий язык сразу после моего возвращения в город, сблизившись за чудесным ванильным эспрессо в кофейне на улице Хармон. Она спросила, чем я зарабатываю на жизнь. Я рассказала ей, что управляю пятизвездочным рестораном в Грин-Вэлли. Она сказала, что подрабатывает, а также она подсела на наркотики, чтобы свести концы с концами. Меня еще никогда не поражала такая честность человека, а она даже не знала, кому рассказывает. Я исправила это, и все остальное стало историей.
Ви, Джейд и Эми — они были моими единственными друзьями. Одна за другой они исчезали. Я почти боялась отпускать ее домой, но кому-то из нас нужно было поспать. Все шло к сумасшествию, и я чувствовала себя виноватой за то, что беспокоилась об этом, но молилась, чтобы бизнес из-за этого не пострадал. Или чтобы это не вызвало подражателей. Моим женщинам, как и всем остальным, нужно было платить по счетам, и, если бы мы оказались в черном списке, это могло бы стать катастрофой. Такие девушки, как Ви, снова окажутся на улице, и от этой мысли у меня по коже поползли мурашки.
— Почему бы тебе не пойти домой, Ви, — сказала я, потирая глаза. В них как будто задуло Сахару. — Постарайся заснуть. Я позвоню тебе позже. Забери от меня собак Гидеона и попроси одного из них проследить за тобой до дома.
— Я не буду спорить, — сказала она, обхватив меня за шею.
Эмоции снова запылали в моих глазах, когда образы смеющейся Джейд вперемешку с образами ее безжизненного тела пронеслись в моем мозгу. Я вдыхала сладкий запах Ви и молилась, чтобы она осталась в безопасности.
— Будь бдительна, внимательна и… — Я знаю, — сказала она, отстраняясь и отводя глаза. — Никому не доверяй.
— Обещаю. — Она сжала мою руку. — И ты тоже.
Я горько рассмеялась.
— Никогда.
Она ушла, а я стояла и смотрела на мониторы с пультом, переключаясь на более раннее время, которое мы уже дважды проходили.
Ничего. Ничего, блядь.
Я смотрела вокруг себя на фотографии моей семьи, на фотографии бывших сотрудников за все эти годы, когда они улыбались, смеялись и прекрасно существовали под руководством бабушки и моей матери. Почему Джейд? Почему здесь?
Я принялась расхаживать по кабинету, орудуя пультом как оружием, наконец-то позволив ярости, боли и ужасу захлестнуть меня. Какого черта они ушли и оставили все это мне? Гнев вспыхнул во мне, горячий и быстрый, заставив сердце заколотиться с новой силой. Я была чертовым менеджером ресторана, а не владельцем клуба. И уж точно не мадам.
Я не просто так уехала отсюда
Моя мать всегда была против того, чтобы я занималась бизнесом, как она, но бабушка всегда понимала мое желание заняться чем-то другим.
«Не место для семьи», сказала она мне однажды, когда я рассказала ей, что мы с Гидеоном строим долгосрочные планы. Мы встречались втайне почти два года, поскольку между нашими семьями были очевидные рабочие ниточки, осложняющие отношения. «Здесь не место для подобных планов». «Я что, щенок?», возразила я. «У тебя была мама. У нее есть я. У нас все хорошо» Мы были единственной семьей, которая у нее была. У нее была сестра-близнец Джорджия, с которой она отдалилась несколько десятилетий назад, и бабушка никогда не говорила о ней. Сама мысль о том, что у нее нет семьи, кроме меня и моей матери, причиняла боль.
Это место — оно разрушит такие связи, говорила она. Если ты этого хочешь, тебе нужно уехать. Это был один из немногих случаев, когда я видела бабушку, выглядящей грустной.
И спустя неделю это уже не имело значения.
Потому что этот урод, который был внизу, называющий меня теперь мисс Вон, в костюме за тысячу долларов и с глазами, достаточно твердыми, чтобы разжижить сталь, еще тогда, в возрасте двадцати одного года, решил, что я не стою его времени.
Может быть, девятнадцать лет и были глупой юностью, но такой страсти, такой любви больше не было. Он что-то сломал во мне. У меня были отношения и любовники на протяжении многих лет, но ни на ничто и никогда не претендовало мое сердце так, как на него. И, как я подозревала, никогда не будет. Я отдала ему все свое сердце, а он ушел и поимел другую.
К черту его.
Я отвернулась от глупых, бесполезных мониторов, которые ничего не показывали, и вдруг профессиональная маска, которую мне пришлось надеть внизу, стала душить меня. Мне хотелось кричать, беситься, разбить что-нибудь и почувствовать, как из него течет кровь.
— Да пошли они все! — сплюнула я, подхватывая стоящую рядом вазу.
Я замахнулась на ближайший монитор, но моя рука остановилась, когда вокруг моего запястья обвилось тепло. Я втянула воздух, страх и ярость боролись в моей груди, и я развернулась. Прямо в мускулистую стену, которая была мистером Кейном.
— Что ты здесь делаешь? — Я зашипела, от его близости все мои нервные окончания пришли в бешеную готовность.
Чужое и знакомое одновременно нахлынуло на меня, когда тело, которое я когда-то так хорошо знала, оказалось так близко. Лицо, которого я касалась, эти невероятно сексуальные губы, которые я целовала.
А вот глаза.
Они уже никогда не будут прежними.
— Похоже, я помешал тебе уничтожить активы, — ответил он, его тон был таким же мрачным, а глаза пылали. — Почему ты все еще здесь?