Моя княгиня

Романова Татьяна Геннадьевна

–  Приветствую вас, Джон, как у нас дела, блокада французов не ослабла?
– он задал вопрос так, чтобы понять, большой ли опасности подвергается его жена при переходе через Балтику и Северное море.

–  Нет, сэр, не только не ослабла, а становится все жестче, - озабоченность англичанина была очевидной.
– Мы пока не потеряли ни одного корабля, но в других конторах уже большие потери.

–  Кто капитан «Орла», Сиддонс?

–  Да, сэр, он опытный и храбрый человек. Почему это вас интересует?
– забеспокоился англичанин, - у нас какие-то проблемы?

–  Нет, Джон, у нас все хорошо, просто одна из пассажирок на «Орле» - моя жена.

–  Но, сэр, там занято всего две каюты, одна - графиней

Бельской, а вторая - ее служанками, других пассажиров там нет.

–  Моя жена путешествует под девичьей фамилией, - объяснил Алексей, которому не хотелось вдаваться в подробности.
– Какой маршрут у «Орла»?

–  Он идет в Ливерпуль, а затем в Лондон, Сиддонс должен разгрузиться в Ливерпуле, а потом взять груз тканей и колониальных товаров из Лондона, - сверился с книгами мистер Фокс.
– Его отплытие из Лондона ожидается в период с 12 по 14 мая.

–  Когда ближайший корабль отплывает в Лондон?

–  Это «Манчестер», он придет через три дня, три дня нужно на разгрузку и ремонт и еще два дня на погрузку, - говоря, англичанин загибал пальцы, - на девятый день, сэр, вы можете отплыть.

–  Хорошо, зарезервируйте мне каюту на «Манчестере», я отплываю на нем в Лондон, - решил Алексей, пожав руку англичанину, он простился со служащими конторы и поехал домой.

Приглашения из дворца еще не было, значит, ему предстояло провести сегодняшний вечер дома. Подумав, что сидеть одному в пустом особняке ему будет невыносимо, князь поехал в английский клуб, членами которого он и его двоюродные братья стали еще десять лет назад. Он надеялся встретить кого-нибудь из знакомых и скоротать время за игрой в карты.

Желание его исполнилось: несколько друзей юности, уже остепенившиеся женатые люди, сбежавшие от своих хлопотливых обязанностей отцов маленьких детей и мужей хорошеньких требовательных жен, с удовольствием проводили время за картами. Алексей был встречен восторженно, принят в игру, и провел с друзьями время почти до трех часов ночи. Когда закончились балы и приемы, дававшиеся в этот вечер во многих домах, количество мужчин, желающих скоротать остаток ночи в клубе, стало расти на глазах. Алексея постоянно окликали, приветствовали, хлопали по плечу, но он не выходил из игры, пока не увидел человека, с которым обязательно должен был сегодня поговорить - своего двоюродного брата Николая.

Поблагодарив партнеров и забрав выигрыш, он сделал знак Николаю подождать его в боковом кабинете, где сейчас никого не было. Кузен кивнул в ответ и прошел в полумрак комнаты, слабо освещенной пламенем камина.

–  Здравствуй, дружище, - Николай обнял двоюродного брата, - как я рад снова видеть тебя в столице.

–  Я тоже очень рад тебя видеть, но, похоже, у меня для тебя есть сюрприз, - сообщил Алексей, не зная, известно ли Николаю о женитьбе отца, но подозревая, что, скорее всего, не известно.
– Как зовут твою мачеху?

–  Какую мачеху, это что шутка?
– Николай продолжал улыбаться, - наверное, я здесь должен засмеяться?

–  Десять дней назад ко мне приехал твой отец и представил женщину, француженку, как свою жену Марию-Елену Черкасскую, старшую дочь графа Бельского от первого брака, - рассказал Алексей, внимательно глядя на брата, тот так побледнел, что было ясно, что известие, полученное им сейчас, потрясло его.

–  Давай сядем и я все тебе расскажу, - предложил Алексей.

Они сели в кресла, стоящие около камина, и он начал свой рассказ с повеления императора, полученного в декабре в Москве, и закончил его визитом дяди десять дней назад. Когда он замолчал, Николай был бледен как полотно. Через минуту он собрался с силами и заговорил.

–  Мы всегда скрывали, поэтому ты не знал, хотя бабушка и твой отец могли догадываться, что отец уже растранжирил все, что ему оставил дед и приданое моей матери тоже.

Он продал имения и вложил все деньги в какие-то темные проекты за границей. Проекты прогорели, чтобы вернуть потери, он взял займы и опять вложил в какие-то акции, и снова прогорел. У него огромные долги, он еле успевает выкручиваться по процентам. У нашей семьи осталось только то имущество, что мама получила по наследству от своих деда и бабушки. У них она была любимой внучкой. Почти десять лет мама отвечала отказом на все просьбы отца продать полученные в наследство поместья и отдать ему деньги. У нее оказался на удивление твердый характер для такой хрупкой женщины, какой она была. А потом три года назад она заболела, врачи сказали, что сдало сердце, хотя она никогда раньше на него не жаловалась. Наша еще молодая матушка угасла за две недели. За неделю до смерти, она позвала меня и показала потайной ящик в секретере, где лежало ее завещание. Мама все поделила между мной и братом. Она оставила нам по два имения каждому, и по доходному дому на Невском. Теперь мы оба богаты. Но то, как повел себя отец, когда зачитали завещание, я никогда не забуду: он поносил нас с Никитой последними словами и заявил, что мы ему больше не сыновья. С тех пор мы с ним не общаемся. Он мог жениться и не поставить нас в известность. Но я не верю, что отец мог быть причастен к покушению на тебя, скорее я поверю, что он связался с авантюристкой, пообещавшей ему деньги.

–  Мы обязательно разберемся со всем этим, - пообещал Алексей, ободряюще положив руку на плечо кузена, - а сейчас поедем спать, время уже почти четыре часа.

Они простились и разъехались по домам. Алексей не стал говорить Николаю, как ему не понравился рассказ кузена о смерти тетки, умершей от отказа сердца, на которое никогда ранее не жаловалась.

Утром Алексей окончил завтрак и пил кофе, когда фельдъегерь привез приглашение во дворец на аудиенцию к императору, Его ждали к трем часам пополудни. Времени до встречи у него было достаточно, и князь решил навести справки о своей новой родственнице во французском посольстве, что находилось на одной улице с его особняком. Надев темно-синий дневной сюртук и накинув плащ, через пару минут он входил в здание французского посольства, и, передав свою карточку дежурному секретарю, попросил встречи с послом. Любезный молодой человек, одетый по последней французской моде, вышедший ему навстречу, сообщил, что господина посла сейчас нет, он уехал во Францию, но лично он, третий секретарь посольства, с удовольствием сделает для светлейшего князя все, что в его силах.

–  Меня интересует Мария-Елена, графиня Бельская, находящаяся сейчас в России, - заявил Алексей, внимательно глядя на секретаря. Он заметил, что при этом имени молодой человек начал нервничать.

–  Не припомню такого имени, - секретарь ответил слишком быстро, чтобы можно было поверить, что он не лжет, - но мы поднимем все наши документы по въезжающим в Россию гражданам Франции и обязательно сообщим вашему сиятельству. Куда прислать ответ?

Алексею ничего не оставалось, как продиктовать свой адрес и откланяться. Шустрый красавец наверняка знал особу, о которой его спрашивали, но решил все отрицать. Это было очень подозрительно.

Вернувшись к себе, Алексей переоделся во фрак и поехал в Зимний дворец, где его ждал император. По дороге он раздумывал, рассказывать ли Александру о печальных событиях, произошедших в его семье, но по здравом размышлении, решил не искушать судьбу и не посвящать государя в свои проблемы.

Лакей привел его к кабинету императора и пошел доложить о прибытии князя Черкасского. Дверь тут же распахнулась, Александр быстро вышел в коридор и обнял Алексея.

–  Как я рад снова видеть тебя, - улыбаясь, сказал император и увлек друга в кабинет, - как мне тебя не хватало. Рассказывай о молодой жене. Что она красива?