Моя княгиня
Шрифт:
Алексей с грустью подумал, что только коса и осталась от прежней Кати. Эта ослепительная красавица с роскошной фигурой - совсем чужая женщина. Раньше она была такой искренней, чуждой притворства и фальши, а что теперь скрывается за этим прекрасным фасадом, он не знал. Они подошли к комнате, откуда слышался веселый смех маленького ребенка и воркование женщины, говорившей по-английски. Катя открыла дверь и вошла, не оглядываясь на мужа. При виде сына ее лицо расцвело счастливой улыбкой.
– Мой золотой, подойди ко мне, - позвала она и опустилась перед мальчиком на колени, протянув к
Ребенок тут же подбежал к ней и обнял за шею. Алексей стоял, пораженный в самое сердце, из-за плеча жены на него смотрела его маленькая копия. Только глаза у малыша были материнские, светлые серо-голубые, опушенные густыми черными ресницами, они еще эффектнее оттенялись черными волосами и смуглой кожей ребенка. Он шагнул вперед и наклонился к мальчику, но малыш испугался незнакомого лица, и еще теснее прижался к матери.
– Мой золотой, не бойся, я с тобой, давай познакомимся с твоим папой, - ласково заговорила Катя, стараясь не испугать ребенка.
– Нет, не хочу, - закапризничал малыш, он вырвался из рук матери и, отбежав, спрятался за юбку няни.
– Он должен привыкнуть, - Катя поднялась с колен и говорила, не глядя на Алексея.
– Я думаю сейчас лучше уйти, он должен успокоиться.
Она поднялась и вышла из комнаты, Алексею ничего не оставалось, как последовать за ней. В коридоре их уже ждала Луиза, пригласившая князя в отведенные ему комнаты. Он отметил, что они были в том же крыле второго этажа, что и детская. Алексей пошел за Луизой, но оглянулся посмотреть, куда направится его жена. Катя вошла в дверь, соседнюю с дверью детской. Он понял, что это - хозяйские спальни, значит, из второй смежной спальни она сделала детскую, по крайней мере, постоянной связи у нее с женихом не было. Э открытие подняло князю настроение.
Алексею отвели большую спальню с гардеробной в самом конце этого крыла здания. Он попросил Луизу отправить экипаж за его вещами в гостиницу, а сам сбросил ментик и доломан и, не снимая сапог, упал на кровать. Он был полностью выбит из колеи. Открытия сегодняшнего дня сотворили в душе князя ад и рай. Первое открытие: у него был сын. Только взглянув на мальчика, он понял, что его сердце навсегда принадлежит этому ребенку, и он готов быть его рабом. Но малыш не хотел знать отца, видно, он уже успел привыкнуть к другому мужчине. Как бы он ни относился к Кате, Алексей уже увидел, что она - нежная мать и не вышла бы замуж за человека, которого не примет ее сын. Второе открытие: его жена была жива и стала еще прекраснее, чем раньше, но она собиралась замуж за другого. Теперь Катя сама распоряжалась своим состоянием, и у нее не было причин думать о деньгах, значит, она выходила замуж по любви.
Алексей признался самому себе, что нашел свою семью, и тут же ее потерял. Что же теперь делать? Насильно заявить свои права на супружество, он это уже однажды сделал, и так и не знал, простила ли его Катя. Дать ей свободу, развестись и пусть выходит за своего блондина? Молодой человек чувствовал, что голова его сейчас лопнет.
В дверь постучали, лакей приглашал его к столу. Алексею стало противно, что его будут угощать блюдами, приготовленными для празднования свадьбы, и он отказался. Но, просидев в одиночестве еще
Сев за стол напротив поверенного, Алексей подождал, пока слуга положит ему ростбиф и нальет в бокал красного вина, потом посмотрел на поверенного и предложил:
– Вы хотели мне рассказать о том, как выполнили мое поручение, я готов вас выслушать.
Иван Иванович в подробностях рассказал о своей поездке и встрече с генерал-губернатором Ромодановским. Алексей слушал его не перебивая, никакие эмоции не отражалось на его лице. Штерн увидел его волнение только тогда, когда он рассказал, что мадам Леже дала Кате в дорогу отравленное питье. Выслушав поверенного, князь долго сидел молча, что-то взвешивая, а потом сказал:
– К сожалению, это еще не все преступления князя Василия. Пока все считали, что я погиб, он захватил мои имения и стал опекуном моих сестер. Первое, что он попытался сделать, так это выдать замуж за богатого развратного старика старшую из них, а когда она ему отказала, он зверски избил сестру, а мою няню, бросившуюся на защиту девушки, убил. Сейчас его везде ищут, но, похоже, что он уехал за границу, возможно к своей жене и теще во Францию. А судьба моей сестры, вынужденной сбежать из дома, до сих пор не известна.
– Какой ужас! Но тогда приходится признать, что он был сообщником мадам Леже и ее дочери в их преступлениях, -поежился Штерн, - нужно как можно скорее найти их всех. Пока они на свободе нельзя быть уверенным в безопасности вашей семьи.
– Теперь это - моя основная обязанность, - Алексей помолчал, а потом спросил: - Вы в курсе того, что великая княгиня Екатерина Павловна переслала своему брату императору Александру письмо, написанное моей тетей? Это письмо Елена увезла с собой в ночь побега из дома, я надеялся найти ее в Англии.
– Я не знал, что письмо касалось вашей семьи, но был в курсе, что одна из новых работниц в мастерской мадемуазель Луизы привезла из Франции письмо для передачи в российское посольство в Лондоне. Она сказала, что письмо ей дала дама под вуалью и заплатила за эту услугу столько, что бедной женщине хватило денег на проезд в Лондон. Сама мадам Пикар из Дижона. Если хотите, мы можем завтра встретиться с ней.
– Спасибо, я буду ждать вас утром, - согласился Алексей и поднялся, увидев, что поверенный собирается уходить.
– Иван Иванович, кто тот молодой человек, за кого моя жена собиралась замуж?
– Это - князь Сергей Курский, второе лицо в нашем посольстве, - объяснил Штерн, с сочувствием глядя на Алексея.
– Вы, наверное, составили брачный контракт для своей клиентки?
– Алексей был сам себе противен, но не спросить об этом он не мог.
– Да, его подписали вчера, там все очень просто, Екатерина Павловна сохранила свое состояние за собой и получала полный доступ к состоянию князя Сергея. Он уже сейчас очень богатый человек, а после получения наследства своего отца станет одним из богатейших людей России. Но теперь это не имеет никакого значения, - заключил Штерн, поклонился и вышел.