Моя команда
Шрифт:
Тут начали прибывать гости, приглашенные для участия в церемонии, которая была намечена в павильоне. Я пошел осмотреть его. Снаружи он выглядел просто здорово, а главное, давал мне возможность думать о чем-то другом, кроме того, насколько я нервничаю. Кое-что поправив в своем туалете и полностью завершив тем самым подготовку к торжеству, я отправился в главный вестибюль, чтобы приветствовать гостей. Едва ли не первыми явились Мелани, Эмма и Мэл Б. из «Спайс Герлз». Они всегда прекрасно относились ко мне, хотя сам я несколько смущался, когда оказывался рядом с ними. Зато хоть, по крайней мере, в обществе Спайс-девушек я не должен был выдумывать темы для беседы. Это была целиком их забота. Правда, они выглядели возбужденными ничуть не меньше меня, особенно потому, что им не терпелось узнать, как же все это будет происходить. Вскоре должны были также появиться
Обычно машину с молодым ведет шафер, не так ли? Но я решил, что у нас будет иначе. Я вообще являюсь наихудшим пассажиром в мире, а в данном случае, хотя от замка до павильона было всего две минуты езды, я опасался, что для Гэри этого будет достаточно, чтобы мы где-нибудь застряли. К тому же в качестве автомобиля жениха был выбран «Бентли Континентал». Я не собирался упустить возможности посидеть за рулем такой классной машины. В конце концов, ведь платил за все это не кто-нибудь, а я. Мы благополучно доехали, и тут я в первый раз увидел, как павильон выглядит внутри. А снаружи хорошо прослушивался рев вертолетов, сновавших над нами в поисках возможности отснять какие-нибудь кадры. Но как только ты поднимался по этим замшелым древним ступенькам и заходил в дверной проем, все остальные звуки заглушало громкое журчание ручья, протекавшего под нами. Все кругом выглядело так, словно ты вдруг ступил на страницы сказки: где-то в вышине мерцали огоньки, повсюду цвели красные розы, по стенам карабкался плющ, и все пропитывал лесной аромат. Виктория предусмотрела все до последней тонкости, и получилось невероятно красиво. Я впервые за этот день проглотил комок в горле.
Епископ графства Корк, совершавший обряд, был уже там, облаченный в свои одеяния глубокого пурпурно-фиолетового цвета. Это был очень приятный человек. И, разумеется, фанатичный болельщик «Манчестер Юнайтед». Именно он позаботился о том, чтобы предварительно освятить павильон и тем самым сделать возможным проведение в нем свадебного обряда. Всего там присутствовало двенадцать ирландских епископов, и после совершения нашего бракосочетания остальные одиннадцать присвоили епископу Коркскому прозвище «Спайс-пурпур». Я уже стоял перед алтарем, который Перигрин изготовил из зеленых ветвей, а тем временем гости проходили внутрь. Звучали скрипка и арфа. Все было пронизано ощущением чего-то возвышенного и умиротворенного, и я почувствовал, что трепещу, словно листик на ветру. И потею тоже: там было по-настоящему тепло. Я посмотрел вокруг: собрались только все наши родственники, тети, дяди, мои бабушка с дедушкой, Спайс-девушки, мой друг Дэйв Гарднер, родители Гэри Невилла — в общем, всего несколько дюжин человек. И все мы замерли в ожидании. Тут я услышал, как к павильону подъезжает другой автомобиль — с Викторией.
Задрожал я еще раньше, чем увидел ее. Да и в музыке почувствовалось какое-то нарастание, а потом она сделалась тише. Я иду, я близко. Сначала вошел Тони, отец Виктории. Смотрите. Я вхожу.
И тут внутрь ступила Виктория. Я смотрел во все глаза. На руках я держал Бруклина и вдруг почувствовал, что у меня пощипывает под веками. Обернувшись, я увидел Эмму Бантон — она плакала навзрыд. Конечно, мне не хватало только того, чтобы и самому окончательно раскиснуть. Я стал сморкаться, и кто-то вручил мне салфетку. А затем я узрел Викторию. Я женился на ней, потому что обожаю в ней все: ее облик — особенно ножки — ее индивидуальность, ее чувство юмора. Я не просто чувствовал, но знал и понимал, что это та женщина, лучше которой я никогда не встречал и не встречу. Мы навсегда предназначены друг для друга. Но в момент, когда она шла через павильон к алтарю, я увидел в ней совершенно другого человека. Это было одно из самых невероятных событий, которые мне довелось пережить за всю мою жизнь, и его очень трудно изложить словами. Я видел эту восхитительную личность посвежевшей и полностью обновленной будто впервые в жизни. Сыграло ли здесь роль ее потрясающее платье? Весь антураж? Или тот факт, что мы вот-вот собирались стать мужем и женой? Виктория означала для меня все, что я знал в этой жизни, и все, чего я хотел, но внезапно она показалась мне кем-то намного более значимым. Я думал, что знаю чувства, которые питаю к ней, но оказался абсолютно не готовым к нахлынувшим на меня в тот момент чувствам. Виктория выглядела куда красивее, чем я когда-либо осознавал или вообще мог вообразить.
Конечно же, теперь мою тряпочку-салфеточку можно было выжимать. Виктория подошла ко мне и встала рядом, и тут я уже ничего не мог поделать с собою. Потом наклонился и поцеловал ее. Невеста посмотрела на меня так, словно хотела сказать: «Мы ведь репетировали все это вчера вечером, и я как-то не помню, чтобы тебе полагалось сделать это сейчас».
Церемония началась, и все шло прекрасно, пока мы не добрались до той точки, когда надо было окончательно сказать: «Согласен». В этот решающий момент наша пара не сработала. Голоса дрогнули, и снова закапали слезы, на сей раз у обоих.
Мы оставались в своем свадебном облачении вплоть до главного приема, на который явились все остальные приглашенные. Не смогли этого сделать в тот день только Элтон Джон и его партнер Дэвид Ферниш. Вообще-то Элтон обещал, что будет петь на приеме, но утром в день нашей свадьбы расхворался. Нам их обоих очень не хватало, но в большей степени волновало здоровье Элтона, чем их отсутствие на свадебных торжествах. А вот сам Элтон, как я думаю, в большей мере нервничал из-за того, что подвел нас, чем по поводу собственного скверного самочувствия. В любом случае мы были просто счастливы, когда оказалось, что с ним не произошло ничего серьезного.
А потом в шатре собрались на обед почти триста наших друзей и родственников. И какое же это замечательное чувство — обводить взглядом просторное помещение и видеть сразу так много людей, которые кое-что значат в твоей жизни, видеть, как они все вместе наслаждаются обществом друг друга. Все вкусно поели, а перед самым десертом мы с Викторией пошли переодеться. Мне нравился мой костюм, и я бы, вероятно, оставался в нем, но у Виктории были на сей счет иные планы, так что я не особенно мог выбирать. Да и ей требовалось немного расслабиться и сменить пластинку. Частью наряда моей жены был корсет, сделанный для нее человеком по имени Перл — занятным невысоким господином, который сам каждый день носил корсет и даже удалил себе ребро, чтобы его талия казалась тоньше, хотя он и без того выглядел человеком. давно сидящим на голодной диете. Экипировка Виктории стала душить ее и сделалась просто невыносимой, так что мы вместе с Бруклином поднялись в наш свадебный апартамент и оделись так, чтобы чувствовать себя удобно весь вечер.
Для нас были приготовлены настоящие троны, а еще высокий стул для нашего мальчика, чтобы он сидел на одном уровне с нами, расположенные во главе стола. Все это было, конечно, задумано с лукавинкой и даже немного издевательски; но ведь мы же пребывали в замке, не так ли? И наша пара была сегодня не лишь бы кем, а Владыкой и Владычицей Поместья. Что же касается нашего маленького сквайра, то он был выряжен в оригинальный костюмчик бледно-лилового цвета и выглядел в нем просто фантастически. Думаю, этот наряд подходил ему ничуть не хуже, чем мне — длинная женская стрижка «под пажа», которая украшает мою голову на фотографии совсем другой свадьбы в семействе Бекхэмов, сделанной много лет назад. Однако в тот момент, когда мы, снова вернувшись на прием, уютно устроились на нашем почти королевском престоле. Бруклин съел какое-то блюдо, которое не пришлось ему по вкусу, и сразу же решил избавиться от этой пищи, исторгнув ее на себя и на меня, причем по-крупному. Человек всегда может рассчитывать на своих деток, если хочет, чтобы никому из присутствующих, в том числе и ему самому, не угрожала опасность воспринимать какие-то вещи или ситуации слишком серьезно.
Кроме того, невозможно было придумать лучшего способа подготовиться к предстоящим речам, чем пытаться почистить себя и Бруклина.
Думаю, что именно благодаря моему сыну, а также Перигрину мне удалось избежать в своем выступлении всяческих неприятностей и подводных камней. Впоследствии оказалось, что в мой текст вкралась единственная шутка, а именно, каждые несколько минут я говорил:
— Итак, леди и джентльмены, я хотел бы для начала сказать…
Следующей шла речь Тони, и вот она была, действительно, к месту и полна любви. Мы с Викторией снова ощутили комок, подкатывающий к горлу. Думаю, и он тоже понимал, какие чувства обуревали нас:
— Дэвид и Виктория росли на расстоянии пятнадцати минут езды друг от друга. И хоть они никогда не встречались, очень многое в их происхождении, моральном облике, человеческих качествах и воспитании было одинаковым. Оба они старались кем-то стать и упорно трудились над тем, чтобы выстроить собственную жизнь. Когда Виктория посещала балетную школу, Дэвид ходил на футбольные тренировки. Каждый из них очень много и упорно работал, чтобы достичь того, к чему они пришли. А теперь им действительно повезло — после всех этих трудов найти друг друга.