Моя команда
Шрифт:
Обычно игрока, получившего травму, оставляют один на один сражаться с необходимостью ежедневно преодолевать ее последствия, причем делать все самостоятельно. Но в те месяцы ситуация выглядела так, словно несколько миллионов английских болельщиков подсматривают за мной, живя теми же заботами, что и я. Хорошие пожелания болельщиков, безусловно, помогали мне. Гэри Невилл тоже был готов подставить плечо — он позвонил, как только покинул «Олд Траффорд» после матча с командой из Ла-Коруньи. Две недели спустя я смотрел по телевизору нашу первую полуфинальную встречу Лиги чемпионов против «Байера» из Леверкузена — это был тот самый вечер, когда мой друг умудрился получить такую же травму. Уже в тот момент, когда Гэри рухнул, я знал, что с ним стряслось. И знал, что если я еще продолжаю висеть на волоске и могу попасть на чемпионат мира, то у Гэри нет никаких шансов. У него просто не хватало времени. Если бы на его месте находился я, это был бы для меня тяжелейший удар. Но у Газа психологические установки всегда очень позитивны, и какие бы
Я волновался по поводу лета, но большим разочарованием для меня было то, что я пропустил конец сезона и в клубе «Юнайтед». Леверкузенский «Байер» выбил нас из Лиги чемпионов благодаря большему количеству голов, забитых на выезде. Уверен, что у нас имелось больше шансов обыграть мадридский «Реал» на стадионе «Хэмпден Парк», если бы мы смогли прорваться в финал. Словом, это было огорчительное время для меня и огорчительное время для клуба, но я знал, что коль наш отец-командир остается у штурвала, «Юнайтед» в следующий раз попробует наверстать упущенное. При этом я не мог даже вообразить, что перестану быть полноценной частью этого процесса. В тот момент мы как раз вели переговоры по заключению нового контракта с «Юнайтед». Я знал, чего мне хотелось бы достичь в нем, и был вполне уверен, что знаю пожелания клуба. Тем не менее, современный футбол никогда не бывает столь прост, каким он иногда кажется людям со стороны. И сами переговоры, и газетные спекуляции вокруг них длились уже более года. Теперь пришло время перестать темнить и сказать все начистоту.
Я никогда не обдумывал всерьез никаких иных вариантов, кроме подписания нового контракта с клубом, который я любил с раннего детства. Вопрос состоял только в том, чтобы правильно расставить акценты и уточнить отдельные детали, ибо новая договоренность должна была означать серьезные обязательства с обеих сторон. Мне требовалось знать, что «Юнайтед» ценит меня, и я не думаю, чтобы у членов дирекции «Юнайтед» Питера Кениона и Дэвида Гилла, которые совместно занимались этими вопросами в клубе, возникали с этим какие-то проблемы. Они наверняка сделали все, что могли, дабы дела в наших взаимоотношениях шли гладко, и старались выполнить каждое свое обещание. Я очень благодарен им за это. А также благодарен судьбе, что в процессе переговоров на моей стороне стола сидел надлежащий человек — и самый лучший из возможных.
Тони Стивенс выполнял обязанности моего агента с 1995 года. В прошлом он занимал пост директора на «Уэмбли», а в то время, когда я впервые встретился с ним, работал в качестве консультанта проекта по возведению нового спортивного сооружения в Хаддерсфилде — стадиона «Макальпин». Особенно мне запомнился один случай. Тони пригласил группу молодых парней из «Юнайтед» — меня, Гэри, Фила и Бена Торнли — на концерт Брайана Адамса. Закончили мы тем, что, после того как публика разошлась, по блату прорвались на сцену, где провели замечательный вечер или, скорее, ночь. А вот Тони в тот же вечер провернул совсем другую и весьма важную операцию — в сфере бизнеса. Практически в то же самое время и неподалеку от нас он устроил переход Алана Ширера — игрока, о делах которого он уже довольно давно заботился, — из «Блэкберн Роверз» в «Ньюкасл Юнайтед».
Честно сказать, не уверен, когда или где мы познакомились с Тони Стивенсом. Зато я отчетливо и ясно помню одну фразу, сказанную Тони в ходе той самой первой нашей беседы. Она с тех пор накрепко запомнилась мне, и не думаю, чтобы он забыл ее:
— Футбол, Дэвид, — самая важная для вас вещь. Он то, чем вы занимаетесь. Посему вам надо позаботиться, чтобы ничто и никогда не стояло у вас на пути в этом деле и не мешало вам.
Позже, когда мы беседовали о том, как и на каких условиях он мог бы стать моим представителем, Тони описал свою задачу следующим образом: обеспечить, чтобы я не волновался и не беспокоился ни о чем другом, кроме игры как таковой. Именно в этом он видел функцию агента — снимать всяческое давление со своих клиентов и тем самым позволить им спокойно заниматься делом. Как раз это он и делает для меня с тех пор. Тони — тот человек, в котором я могу не сомневаться, ибо питаю к нему абсолютное доверие невзирая на любые обстоятельства. Иногда у кого-то из моих близких может даже сложиться такое впечатление, будто он суетится чрезмерно, стремясь организовать в моей жизни буквально каждую мелочь. Такой уж у Тони характер — он может зайти в комнату, полную людей, которые совершенно не знакомы между собою и с ним и ровно через пятнадцать минут заставить их всех работать по единому плану и календарному графику. Любой другой на его месте мог бы растеряться, а у него все будет под контролем. И это качество — именно то, в чем я нуждался на протяжении последних восьми лет своей карьеры и продолжаю нуждаться теперь, причем даже больше, чем когда-либо прежде.
Если полагаешься на кого-либо в такой степени, как я на Тони, то честность и открытость, которые существуют между вами, означают, что ваши отношения должны быть чем-то большим, нежели только деловой договоренностью. Да, Тони — мой агент. Но он еще и один из моих самых близких друзей, человек, к которому, как мне хорошо известно, я могу обратиться за советом или даже за указаниями. Мы можем подробно и в деталях говорить о самых разных вещах — не только о моей карьере, но и о любом ином аспекте моей жизни. Во многих отношениях Тони знает меня лучше, чем кто-либо другой. Единственная проблема, которая возникла у нас с ним относительно «Манчестер Юнайтед», оказалась, тем не менее, довольно мудреной. Он и отец-командир не больно любили друг друга, во всяком случае, наш шеф уж точно не обожал его. И когда я впервые сообщал старшему тренеру, что отныне и впредь меня будет официально представлять м-р Стивенс (это случилось спустя несколько месяцев после нашего знакомства с Тони), то должен был понимать, что с этой секунды я играю с огнем и вообще нарываюсь.
— Для чего тебе нужен агент? Разве о тебе мало или плохо заботились в клубе?
Тони считал для себя обязательным сразу доложить шефу о факте своего существования, поскольку и в мыслях не держал начать работу со мной без его ведома. Он отправился прямо домой к отцу-командиру, чтобы пообщаться с ним лицом к лицу. Ходят слухи, что шеф будто бы закончил их беседу тем, что гнался за Тони по улице. Такого никогда не было, но я знаю, что Тони действительно досталось от шефа на орехи еще почище, чем мне.
Я всегда сожалел, что старший тренер «Юнайтед» не желает говорить с моим агентом. Возможно, их общение сделало бы жизнь всех нас в последние годы более легкой. И еще я полагаю, что если бы они вместе сели за стол, то шеф, может статься, понял бы, насколько он недооценивает Тони. Да, он агент, и этим многое сказано, но он вдобавок тоже любит футбол и всегда понимал, что для меня «Юнайтед» был краеугольным камнем всего остального, происходящего в моей профессиональной жизни. Тони никогда не говорил и не делал ничего такого, что ставило бы под угрозу мои приоритеты. Я иногда возвращаюсь в мыслях к тем моментам, когда шеф волновался или злился на меня, вспоминаю ситуации, где между нами искрило и возникали ссоры или размолвки. Эти перепалки всегда, как мне казалось, раздувались посторонними сверх всякой меры. Ведь такие вещи случаются в каждом футбольном клубе, причем едва ли не постоянно, и вовсе нет необходимости делать из них сенсации и совать в заголовки газет. Думается, мы бы смогли лучше сдерживать пар под крышкой и быстрее улаживать разногласия, если бы у шефа и Тони сложились такие отношения, когда они могли бы позвонить друг другу по телефону.
Однако вовсе не ледяной холод между Тони и отцом-командиром был причиной, сдерживавшей переговоры по поводу моего нового контракта на «Олд Траффорде». Это был сложный набор документов, особенно потому, что в них надлежало как-то встроить мои права на собственное визуальное изображение, причем таким образом, чтобы клуб «Манчестер Юнайтед» тоже мог использовать в своих коммерческих операциях мое лицо и имя как индивидуума. В целом потребовалось два с лишним десятка совещаний, прежде чем все эти дела были улажены и приведены в порядок. Я просто счастлив, что мне пришлось показаться только на одном из них. Словом, ушло никак не меньше полутора лет на то, чтобы составить правильный контракт, но, насколько я в курсе, разговор все время шел о каких-то тонкостях и деталях. Тем временем мне было любопытно — и даже лестно — услышать, что другие клубы, причем не лишь бы какие, а знаменитые европейские гранды, проявляли интерес к подписанию контракта со мной, если на «Олд Траффорде» что-либо не сложится. Но все это были пустые мечтания. Я никогда не хотел сделать ничего иного, кроме как поставить свою подпись под окончательной договоренностью с единственным клубом, за который я выступал в своей жизни. Я знал это. Тони знал это. И «Юнайтед» — тоже.
По мере того как завершался сезон 2001/02 годов, мы все ближе подходили к тому, чтобы заключить взаимоприемлемую сделку. Я хотел ударить по рукам, перед тем как смогу снова выйти на поле «Олд Траффорда». Ведь после всех многочисленных домыслов и спекуляций мне особенно хотелось, чтобы люди, действительно имевшие для меня значение — болельщики «Юнайтед», — своими глазами увидели, как выглядит ситуация на самом деле, тем более что, начиная с матча против «Депортиво», я был физически не в состоянии играть. Предпоследнюю домашнюю встречу мы проводили с «Арсеналом». Это был как раз тот вечер, к которому я настроился подбить бабки, и потому делал все, что мог, лишь бы поторопить Тони. Но как оказалось, в последнюю минуту возникло несколько мелких препятствий. Ну что ж, ничего не попишешь, жалеть не стоило. Хуже другое: «Арсенал» приехал и победил 1:0, а это означало, что они завоевали звание чемпиона лиги и, более того, сделали дубль. Для нашего клуба подобный итог был самым настоящим щелчком по носу — продуть настолько важный матч на своем собственном дворе. Но хотя я думаю, что такое мощное разочарование стало одновременно и мощным стимулом взять реванш в следующем году. Этот вечер явно не подходил для того, чтобы праздновать подписание нового контракта. Посему это дело дало следующей субботы, когда мы дома играли с «Чарльтоном». Все было безупречно. Солнце сияло. Шеф вышел на поле вместе со мной и заключил меня к объятия перед 65 тысячами болельщиков. Вне всяких сомнений, «Олд Траффорд» был тем местом, где я чувствовал себя своим и которому принадлежал с потрохами. Кто и как бы ни говорил, я всегда знал, что новый контракт обязательно появится, но момент, когда он действительно оказался на бумаге, а я взял авторучку, чтобы поставить свой автограф, в любом случае доставил удовлетворение.