Моя кровь
Шрифт:
Я почти выронил всё, что было у меня в руках, смотря, как моя детка сидит там, крутя кончики своих длинных волос, которые она заплела и бросила через плечо. На ней также были её очки, которые она носит редко, хотя они ей очень подходят. Мой член становится тверже.
Она является воплощением моих мечтаний.
— Детка, — выпалил я, не спуская взгляда с её упругой груди.
— Мистер Миллер, вы хотели меня видеть после урока? — спросила она с соблазнительной улыбкой.
Она раздвигает ноги и скрещивает
— Да, Фрейя, я хотел тебя видеть. Почему ты не слушаешь на уроках? — на удивление мой голос звучит серьёзно.
— С-сир. Извините, не могу сконцентрироваться, — жалобно произносит она.
— И почему же?
Она повторяет движение ногами, но в этот раз её юбка сильно задирается.
— Не знаю, могу сознаться ли в этом, — её голос игривый и наивный, она вживается в роль и сводит плечи в знак стеснения.
Улыбнувшись ей, я беру её ногу и поворачиваю к себе.
— Признайся или это будет пятый, — сказал я, ссылаясь на количество шлепков, которые она заслужила за сегодня.
— Вы нравитесь мне, мистер Миллер, — признается она, тихо посмеиваясь.
Чёрт меня подери, если это не действует на мой член.
Я расстегиваю свою рубашку, как можно быстро, и выбрасываю её на пол.
— К чёрту клубнику, я лучше попробую тебя. — говорю я, пролезая между ног и заталкивая её только глубже в матрас.
Её ноги прижаты к груди, и я опускаюсь ниже, пытаясь вкусить её через тонкий материал трусиков. Она вскрикивает и прижимается к моему лицу, пока я лижу и покусываю её через нежное кружево.
Злясь из-за слоя ткани между нами, я хватаю её и сильно дергаю, заставляя материал разрываться надвое у меня в руках. Фрейя вскрикивает от чувства жжения, но прежде чем она успевает ощутить всю боль полностью, мой рот оказывается на её клиторе, всасывая его раз за разом, задавая ритм, который через несколько минут доведет её до крайности как и всегда.
— Я убью тебя. Это третья пара за неделю, — она теряется между удовольствием и раздражением, и её голос дергается.
Её дыхание учащается, и ногти впиваются в кожу моей головы. Она любит играться с моими волосами, когда я оказываюсь между её ног, и царапания лишь придают огня. Вскоре её бедра прижимаются ко мне, и мне приходится обхватить их руками и держать на месте.
– Да, папочка. Не останавливайся! Пожалуйста… — стонет она, заводя меня сильней.
– Не останавливайся, папочка! Никогда не останавливайся. Не смей останавливаться. Я умоляю тебя, — Фрейя, не в силах договорить, кончает.
Я медленно поднимаюсь выше, пока она приходит в себя.
— Мелкая похотливая дрянь, — я делаю акцент на каждом слове. Она лежит без сил, но я знаю, как сильно на неё действуют её любимые слова.
Я
— Признайтесь, Фрейя, это был ваш план с самого начала? Так вы решили привлечь моё внимание? Сначала вели себя непристойно в классе, а теперь пришли, чтобы соблазнить меня? — я шептал ей это в ухо, заставляя краснеть.
Я решаю сильно шлепнуть её по заднице и наблюдаю, как образуется красное место от моей ладони.
Она не отвечает, за что получает ещё два удара по каждому бедру, от чего дёргается и извивается. К этому времени на её коже можно было чётко разглядеть мои отпечатки.
Я хватаю её за ноги и пытаюсь удержать на месте.
— Сейчас дойдёт до шести, — угрожаю я.
— Д-да, мистер, — скулит она.
— Пора тебе получить своё наказание, непослушная девчонка, — проборматал я, поддаваясь вперёд, чтобы схватить её за руки и свести их за спиной. Другой рукой я беру её за шею и поднимаю, достаточно, чтобы поцеловать её в щёку.
— Ты в порядке? — шепчу я.
— Да. Сделай это ремнём в этот раз, — она улыбается, давая сигнал, чтобы я продолжил.
— Малыш, ты уверена?
— Да, пожалуйста.
Желание моей девочки — закон.
Я отпускаю её и отстегиваю свой ремень. К моей рубашки на полу идут брюки и мокрые боксеры.
— Маленькие хорошие девочки знают, как принимать правильно свои наказания. Ты будешь моей маленькой хорошей девочкой, Фрейя?
— Да, папочка, — отвечает она, когда твёрдая кожа касается изгиба её ягодицы.
— Сколько ты сегодня заслужила, детка?
— Пять, — её голос дрожит от экстаза, смешанного со страхом.
— Считай.
Первый удар пришёлся лёгким, но след все равно остался. Её тело дергается, словно от тока, а пальцы сильно сжались на простыни под ней.
— Один.
Второй удар был больнее, из-за чего она вскрикнула ещё перед тем, как она смогла произнести счёт.
— Два.
Я оставляю легкий поцелуй перед тем, как нанести следующий удар.
Третий удар попадает чуть ниже на ещё нетронутую часть кожи.
— Три, — в этот раз её голос был полон удовольствия.
Четвёртый удар был самый сильный, заставляя её сжаться.
— Четыре, — она произнесла на выдохе.
— Я сделаю последний рукой, не переживай.
— Спасибо, папочка.
Я подношу руку к нетронутой части её ягодиц и с небольшой силой ударяю его.
— Пять.
— Хорошая девочка, — я беру крем с тумбочки и щедро наливаю в руку.
Как только холодный гель встретился с её горящей кожей, она издала громкий стон облегчения.
— Чёрт, это слишком хорошо, — сказала она, обнимая подушку.
Когда ей стало легче, она попыталась встать, но я остановил её: