Моя любимая мачеха, или Она не твоя
Шрифт:
— Мила, ты дома. Я так рад, — признался папа, размыкая наши объятия.
Отстранившись, я заметила, как он постарел. Лицо покрылось глубокими морщинами, волосы давно уже все были седыми, а глаза потеряли живой блеск. Он выглядел измученным и уставшим.
— Я тоже очень рада.
— Нам с тобой предстоит о многом поговорить, родная, но вначале поехали домой. Тебе нужно отдохнуть с дороги и подготовиться к вечеру. Сегодня к нам в гости придет мой компаньон Баграт и его сын Роман. Я хочу, чтобы ты познакомилась с ними.
Сердце в груди бешено забилось. Неужели моя мечта
— Конечно! Я буду очень рада их увидеть, — я радостно улыбнулась и поспешила к машине, которая уже ждала нас у аэропорта.
Рука крепче сжала портфель с чертежами моих проектов. Вечером у меня будет шанс!
К сожалению, толком поговорить с отцом так и не удалось. Он успел рассказать мне только о том, как жалеет, что мы так мало времени проводили вместе, как надеется все изменить и как беспокоится о моем будущем.
Последнее волновало его сильнее остального. Папа признался, что здоровье подводит его, рассказал об перенесенных операциях и еще одной, сложной, назначенной через месяц.
Эти новости выбили меня из колеи, запал пропал. Я больше не думала о фирме и своих наработках, а волновалась за папу. Он — моя единственная семья. Я не хочу его терять.
На ужин собиралась без особого рвения, все еще прокручивая в голове разговор с отцом. Я страшилась предстоящей операции. Хоть папа и говорил, что риски минимальны, но я понимала, что это не так. Иначе бы он не попросил меня вернуться, бросив учебу. До окончания университета оставалось два года.
Еще прошлой весной отец завел речь, что был бы не против, если бы я вернулась домой, перевелась в местный университет. Тогда я настояла на своем, у меня были интересные курсы и замечательные лекторы. Я не хотела упускать шанс получить действительно стоящее образование. К тому же папа не настаивал, а так, мимоходом предложил. Сейчас, я поняла, что он просто не хотел давить на меня, что еще тогда у него начались проблемы с сердцем.
Прикрыв глаза, я сильно зажмурилась, стараясь прогнать выступившие слезы. Не время предаваться унынию — внизу уже накрывают званый ужин, а времени у меня на сборы почти не осталось. Как приветливой хозяйки дома, мне необходимо лично встретить гостей.
Я едва успела вовремя. Шум подъезжающих машин был слышен с улицы, через открытые окна. Бросив короткий, тревожный взгляд в зеркало, в последний раз придирчиво осмотрела себя: аккуратная высокая прическа, вечерний классический макияж, нежный розовый жемчуг в ушах и на шее. Ключевое слово для розыгрыша — никогда. Черное, в меру облегающее платье с целомудренным вырезом-лодочкой и кружевными рукавами в три четверти. На ногах черные туфли с высоким каблуком-шпилькой, которые делали меня стройнее, а ноги — длиннее. Однако в целом весь мой образ был классическим и представительным.
Я хотела произвести впечатление серьезного и ответственного человека. Надеялась, что смогу найти общий язык и с Багратом, и с Романом. Наш разговор с отцом навел меня на мысль, что именно эти мужчины и станут моей опорой в бизнесе.
Когда гости появились, я с трудом взяла себя в руки. Мужчины смотрели на меня странно: Баграт с теплой улыбкой, а Рома колким, холодным взглядом, полным ненависти. Я вся съежилась и даже шагнула ближе к отцу.
— Добро пожаловать домой, в Россию, — поприветствовал меня старший Сабуров и протянул букет.
Нежный аромат цветов шел в разрез с другим, сильным, мощным т яростным запахом мужчины. Мои пальцы случайно задели горячую ладонь, принимая подарок. Это было неловко. Я казалась самой себе одеревенелой статуэткой, которая слишком неуклюжа.
— Благодарю. Они чудесны.
Я с неохотой передала цветы нашей горничной, и та быстро скрылась с букетом.
— Прошу всех к столу! — пригласил отец гостей в большой зал.
В нем мы всегда отмечали праздники, мама любила эту комнату. Говорила, что она — сердце дома. Тем больнее сейчас мне было видеть, что отец сделал здесь ремонт. Не стало уютных подушек и мягких пледов, на стенах больше не висят наши фото и картины, написанные Антоном, моим старшим братом. Вместо этого царил пустой, холодный интерьер от какого-то наверняка модного дизайнера.
— Как тебе новая отделка, милая? — спросил отец, едва мы сели за стол, и я вновь обвела взглядом некогда любимую комнату.
— Стильно.
— Не нравится? — прищурился он.
— При маме здесь было уютнее.
— Да, без нее все превратилось в прах, — согласился папа и плеснул себе в стакан виски.
Я опустила взгляд на тарелку и принялась разделывать на ровные кусочки стейк. Аппетит давно пропал, но простые движения вилкой и ножом успокаивали.
Вскоре разговор между мужчинами завязался. Баграт даже удачно пошутил несколько раз, вызвал во мне искреннюю улыбку и легкий смех. А вот Роман… Парень осуждающе смотрел на меня всякий раз, как я поднимала взгляд от еды. Понять, чем вызвана его нетерпимость ко мне, я не могла, поэтому просто игнорировала гостя.
Наш учитель часто говорил: “Отношение другого человека к вам — это его выбор, не ваш. Ваш же состоит в том, принимать его точку зрения или нет”. Так вот, я не принимала, не анализировала поведение Романа и, конечно же, не собиралась каким-либо образом переубеждать парня. Пусть и дальше пытается прожечь меня своим взглядом, пусть живет со своей ненавистью, если она ему так необходима.
Исключив из вечера Романа, я стала наслаждаться ужином. Баграт оказался замечательным собеседником, очень тактичным и эрудированным. Мы с ним почти весь десерт одни обсуждали современные направление в строительстве загородных домов. Мужчина рассказал, что сейчас они как раз делают интересный проект в стиле биотек.
Это одно из самых интересных и трудных в исполнении направлений.
— Я в прошлом году разрабатывала один проект загородного дома на триста квадратов, — призналась я.
— Ты? — удивился отец. — Не знал, что на факультете культурологии проектируют дома.
— Я перевелась после первого семестра на архитектурный. Посчитала, что мне стоит иметь профильное образование, раз моя семья занимается строительством.
Папа заломил бровь и покачал головой.
— Вся в мою Нани, — тихо пробурчал себе под нос.