Моя любимая роль
Шрифт:
Стефани потёрла лицо ладонями, пытаясь сдержать рвущиеся рыдания, она совершенно не ожидала от себя такого — так капитально расклеиться перед незнакомым человеком. Было больно и стыдно, хотелось встать и убежать подальше, но поступить так со Стивеном было бы некрасиво — он ничего плохого не сделал.
На её плечо легла его крупная ладонь, чуть сжала, пустив по телу расслабляющее тепло:
— Ты не урод, Стефани. Ты просто маленькая и глупая, а твой «кто-то» ещё глупее тебя, если позволил себе проморгать такую прелестную девушку. — Она перестала шмыгать носом и оторвала руки от лица, на миг встретившись глазами с устало улыбающимся Стивеном. Сразу смутилась
Она сквозь слёзы улыбнулась ему, кивнула:
— Спасибо. Это всегда помогает.
— Ну и отлично. Дослушай и иди спать, уже и так поздно. Заранее приятных снов, — он щелкнул каблуками и изобразил пародию на поклон, чётко развернулся и ушёл в сторону бокового входа. Через минуту на втором этаже загорелись окна, высокая тонкая тень отдёрнула шторы и распахнула рамы на всю ширину, исчезла и сразу же в парк хлынула музыка, такая знакомая и неожиданная, что Стеф беззвучно рассмеялась, возводя глаза к небу и передавая привет несравненному Джеймсу Бланту, где бы он ни был на этой огромной планете.
«"You're beautiful", глупая девочка по имени Стефани, "You're beautiful". Красоту невозможно спрятать, а значит, Крис всё равно заметит меня, нужно только заставить его присмотреться внимательнее, нужно верить, что всё получится. И может быть, приложить чуть больше усилий.»
Каких, когда — она не думала, её качал богатый букет ароматов ночного парка и волшебная песня, наполняющая уверенностью, что всё будет как надо. Всё получится, всё будет хорошо. Обязательно. Когда песня закончилась, она вытерла лицо салфеткой и глубоко вдохнула, улыбаясь небу. Из открытых окон раздалось ещё несколько медленных нот, сложившихся в ту самую строчку: «You're beautiful».
Стефани улыбнулась во всё лицо и тихо рассмеялась — это уже не от Джеймса Бланта, это от него, от умного парня по имени Стивен.
«Спасибо тебе, бесконечно добрый и талантливый человек. Ты даже не представляешь, как мне помогает твоя музыка.»
Она поднялась и зашагала по аллее в сторону входа, в следующем музыкальном зале вспыхнули окна, потухнув, как только она прошла мимо. Почти сразу загорелись следующие, освещая её дорогу.
Стефани улыбнулась и покачала головой, чуть ли не в первый раз за месяц съемок почувствовав себя красивой.
Добравшись до кровати, она ещё с полчаса валялась с улыбкой, глядя в потолок, в голове вертелась песня в восхитительном исполнении Стивена, где-то в глубине души звучала его фраза «прелестная девушка», наполняя изнутри уверенностью, что Крис её обязательно полюбит. Они будут вместе, будут счастливы и она обязательно научит его петь так, чтобы в голосе звучала вся бушующая в душе страсть!
По стеклу тихо стукнуло, потом дробные глухие удары стали чаще и слились в сплошной шорох, небо блеснуло, через пару секунд раскатившись глухим рокотом далёкой грозы. Спящая Мари задышала громче, но не проснулась, ещё одна молния обрисовала её профиль на фоне стены. В коридоре грохнула входная дверь, в неё ввалились двое, затопали, засмеялись, до боли в сердце знакомый голос нежно спросил:
— Не сильно намокла?
— Сильно, — хихикнула Ева. — О, боже, у меня волосы от воды превратились черте во что!
— А мне нравится. Ты похожа на русалку.
Страстные чмокающие звуки раздавались так чётко, как будто они вылизывались прямо под дверью, Стефани зажмурилась и натянула на голову подушку.
«Заткнитесь, боже мой, проваливайте отсюда, двое ненормальных!»
Как-то сразу вспомнилось, что она сегодня собиралась приготовить кое-что по бабушкиному рецепту, но из-за Стивена обо всём забыла.
«Сейчас самое время.»
Она убрала подушку и встала с постели, подсветила телефоном, начала выгребать из-под тумбочки вещи и с яростью выставлять их на пол, невольно слушая воркование обжимающихся за дверью голубков. Волна злости всё нарастала, поднимая откуда-то из тёмных глубин души такую чёрную, беспросветную ненависть, что Стефани сама бы испугалась, если бы не была так сосредоточена на деле. Содержание заветной страницы она помнила наизусть, так что сверяться не приходилось.
«Так, зеркала под углом друг к другу, чтобы видеть два своих отражения — есть. Свечи перед каждым зеркалом, спички вот они — тоже есть. Тарелка между свечами, налить воду так, чтобы она лилась с двух сторон от лезвия ножа, разрезающего поток, который опять становится единым — интересно, полтарелки хватит? Дольём до полной, не жалко. Теперь смотрим перед собой, расфокусируя глаза, пока два отражения не сольются в одно, и читаем заклинание.»
Первые слова сорвались в губ легко, как хорошо знакомый стих, на третьей строчке нужно было сказать своё имя, и сразу после того, как она уверенно произнесла: «Бренда», на своей кровати заворочалась и тихо застонала Мари. Испугавшись, Стеф хотела уже прекратить весь этот фарс, но вдруг поняла, что слова произносятся сами собой и она не в силах заставить себя замолчать. Горло перехватило страхом, голос стал грубым и сиплым, как будто за неё говорил кто-то другой, кто-то страшный и очень чужой. За окном завыл неизвестно откуда взявшийся облезлый кот, стал с дикой силой ломиться в комнату, раздирая когтями раму, трещащую деревянными щепками, Мари извивалась и дышала так, как будто хочет вырваться и убежать, но её крепко привязали. В её широко распахнутых глазах не было видно радужки, глазное яблоко было целиком белым, изо рта выступила пена.
Стефани мелко дрожала, пытаясь перестать говорить, но из сухого горла продолжали вырываться слова, которых точно не было в «Рецептах». Она сама не понимала, что говорит, сознание дробилось в панике, из двух зеркал на неё смотрело одно мертвенно-бледное лицо, смотрело в упор непроницаемо-чёрными глазами, продолжая размеренно произносить слова слишком длинного заклинания.
В зеркале за её спиной проступили из тьмы две тёмные тени, медленно приближающиеся по мере того, как Стеф читала наговор. По спине потянуло морозом, как будто она стоит на самом краю обрыва, а в десятке метров внизу бушует ледяная река. Чья-то огромная ладонь мягко провела пальцами по её голове и крепко взяла за волосы, шелестящий шёпот произнёс в самое ухо, коснувшись кожи холодным дыханием:
— Назови его имя…
Сверкающий глазами за окном кот всё-таки подцепил когтями край рамы и со скрипом стал отжимать старую створку наружу, просовывая в щель лапу и нос, дико орал и кривил морду, пытаясь во что бы то ни стало протиснуться внутрь. Мари билась как в припадке, из горла доносился хрип, что-то со звоном упало на пол за спиной, державшая её волосы рука сжалась сильнее, по шее опять прошлось ледяное дыхание:
— Его имя…
Девушка набрала воздуха в перехваченные страхом лёгкие и прошептала: