Моя любовь навсегда
Шрифт:
— Тактичнее в отношении ублюдка Боярышникова?
«В отношении вашей девушки».
Сжав переносицу, Антон выругался и развернулся, чтобы двинуться на выход.
«Вы куда?»
— Извиниться, Баз. Сериал и пиво отменяются.
«Час хоть подождите. Патруль пошел».
Антон замер, прикусил губу и, наконец, сел на тумбу в прихожей. Вытянул ноги и уставился перед собой. Вынужденная пауза выматывала и злила, но ничего поделать он не мог. Базик прав. Соваться сейчас на улицу было бы полнейшей глупостью.
«Давайте я вам расскажу сто тридцать
— Валяй, — рассеянно кивнул Антон.
«Начнем с цветов…»
Глава 44. Love is…
— Что-то случилось?
Милана замерла под пристальным взглядом матери и прекратила помешивать горячий шоколад в кружке.
— С чего ты взяла?
— Я же вижу. Ты всегда пьешь шоколад, когда у тебя случается что-то плохое.
Илона слегка склонила голову, затем немного опустилась на деревянную столешницу, совмещенную с баром. Теперь кухня, спальня Миланы и зимний сад оставались единственными местами, где они чувствовали себя в относительной безопасности.
Дурное настроение вкупе с беспокойством за подругу, а также нервными потрясениями за последние недели, стали толчком к эмоциональному истощению. У нее едва хватало сил, чтобы просыпаться по утрам. Ко всему прочему добавился Антон со своими идиотскими качелями, которые периодически выписывали солнышко. Прямо как сегодня.
Ему обязательно требовалось все испортить. Будто он специально перечеркивал хорошее впечатление о себе, чтобы лишний раз показать Милане собственный мудачизм.
Нечто подобное уже происходило, когда они были в Африке. Тогда она посчитала, что Антон, наконец, обрел себя и принял ее любовь. А оказалось, что все это время он просто сдерживал свой идиотский характер, чтобы получить от нее очередную порцию ласки. В путешествии по диким местам ей взяться-то неоткуда.
«Ты накручиваешь себя», — пожурил ее внутренний голос, который Милана чуть не спутала с ИИ.
— Почему мужчины такие козлы, мам? — вдруг спросила она и получила в ответ слабую улыбку.
— Антон что-то натворил? — безошибочно определила источник проблемы Илона.
— Не то, чтобы прямо натворил…
Милана отвела взгляд, не желая расстраивать мать. Та и так смотрела на сына Павла Канарейкина с восторгом и надеждой. Что греха таить, ведь от Антона зависело их будущее. Сейчас негде и не у кого искать помощи, кроме него и его семьи. Поэтому не хотелось расстраивать Илону лишними подробностями их очередной неудачной попытки достигнуть мира.
У матери без этой головной боли проблем полон рот. Отец скоро приезжает, значит, начнутся новые побои и скандалы. Или того хуже. Отвратительная сцена в комнате, когда Глеб повалил Илону на софу, до сих пор вызывала тошноту и оставила липкий осадок внутри.
Хотелось в тот момент влететь в комнату, оторвать ублюдка от матери и выдрать ему глотку. Один бог знал, сколько сил понадобилось Милане, чтобы успокоить разбушевавшуюся ярость. И удержать Антона от неминуемого провала миссии.
У них на повестке раскрытие преступлений шайки Донского и ее отца, так что следовало немного потерпеть. Совсем чуть-чуть. Потом их дороги разойдутся. Хватит с Миланы таких выкрутасов.
— Милая, — Илона окликнула ее. Пришлось встряхнуться и сосредоточить внимание на серьезном выражении лица матери.
Странно, но раньше Милана не замечала, какой у нее живой взгляд. Обычно он казался пустым или сиял страхом, а сейчас в нем плескалось понимание. Столько, что она не выдержала: поставила кружку на тумбу, обошла стол и быстро нырнула в спасительные объятия. Все пережитые проблемы, навалившиеся беды, страх, паника отступили.
Ладонь матери коснулась ее волос.
— Он меня не любит, мам, — всхлипнула Милана и уткнулась ей в плечо.
— Ох.
— Ему нужно добраться до Донского. А потом… Потом…
— Вот потом и разберешься, — серьезно проговорила Илона. Ошарашенная Милана отступила, чтобы взглянуть на нее. — Какой смысл сейчас травить себе душу? Просто не бегай за ним, если считаешь, что он тебя не достоин.
— Мам…
— Мил, я потратила годы человека, который никогда меня не любил. Всю жизнь пробыла в роли бестолковой красивой игрушки. Хочешь совет? Если тебя не ценят — закрывай дверь и уходи. А если это обычный порыв и у вас разногласия из-за разницы во мнениях, то хотя бы послушай его аргументы.
Сморгнув слезы, Милана шмыгнула носом и пробурчала:
— У нас постоянно какие-то разногласия. Из-за его дебильного характера и неумения держать язык за зубами.
— Антон своеобразный, но очень достойный мальчик. Порывистый, порой поступающий весьма и весьма опрометчиво. Подозреваю, что это у него от отца, — Илона заправила прядь волос дочери за ухо и улыбнулась. — Но очень любящий. Видно, Мил, как он тобой дорожит. Только топорно показывает. Такова их особенность, я полагаю. Канарейкиных.
— Думаешь?
— Уверена. Что он сказал?
— Прицепился к отцу, — Милана утерла слезу, — ткнул в его долги.
Раздался шумный вздох. Как бы ни старалась Илона его скрыть от дочери, все равно ничего не вышло.
— Мама?
— Я догадывалась, что у Глеба проблемы, — она заломила руки. — Несколько раз он подходил ко мне и просил уговорить тебя назначить его распорядителем твоего имущества официально. Для доступа к счетам.
— Ох… — Милана распахнула глаза. — Разве так можно?
— Видимо, да, если он отчаянно выпрашивал помощь. Знал, что шантажом и очередными угрозами от тебя ничего не добьется, — Илона поджала губы и с печалью посмотрела на нее. — Мне жаль, милая.
Проглотив ком, Милана кивнула и прислонилась к столу, чтобы устоять на ногах. Следовало бы сесть, но она не пожелала. Толку с ее страданий, демонстраций слабости, если ничего не изменится?
Глеб промотал все их состояние. Прямо как в дурацком историческом романе. Теперь деньги, которые у них есть по факту, — это наследство Миланы. Осталось всего ничего до знаменательной даты, чтобы его получить.