Моя мишень
Шрифт:
Все эти фоточки, смайлики, поцелуйчики… Ладно. Глаза у нее зеленые, красивые, с утра немного сонные. Ну как с утра — уже половина девятого, свисток поторопил еще в раздевалке. Девственница. Нецелованная даже, не считая одного мудака, который при первой возможности ее на колени поставил. Сделал то, что у всех остальных похотливых уродов на уме. Убил бы.
Какой я ее оставил тогда на лавочке, такой и сейчас встретил. Только страхов прибавилось. Как такое возможно?
Она очень сексуальная и темпераментная, но внутри как будто бы… хрупкая. Наверное, этот инста-Сашок тоже это понимает, раз так бережет ее. От одного грубого слова или насмешки одна из самых красивых и ярких девчонок, что я видел, может поломаться. Допустим, я не самый тактичный человек на свете, но доверить ее другому? Идите нахрен. Это был решающий фактор.
— Ого, это что за краля? — сзади свистят парни. Фотография обычная, Рита в розовой футболке, волосы распущены, сидит за столом и улыбается, поэтому показываю. Мы едем на задание, путь неблизкий, скучно, все в телефонах. — Твоя?
— Моя, — обрубаю.
— Раньше вроде бы другая была.
— Была. Эй, отдай телефон! — поднимаюсь, выхватывая из рук особенно любопытных. — Просит фотку в ответ.
— О, давай!
Они тянутся и кучкуются вокруг меня, а я вытягиваю руку с телефоном, все уже в масках и шлемах, машина подскакивает на кочке, в этот момент я фотографирую, физиономии у ребят получаются — просто жесть. Кажется, у половины бойцов косоглазие, остальные — с явными психическими отклонениями.
Отправляю ей.
«О, да вас там толпа, — пишет мне. — Какие все симпатичные».
«Представь, как террористам страшно».
«А паук кто?»
«А паук — я. Не узнала?»
«О. Прости. Вы оба глаза закрыли. И картинка размытая».
— Что пишет краля? — спрашивают сзади.
— Что перепутала меня с Муравьевым.
Аж через маску видно, как тот краснеет от удовольствия.
— Где вы таких девчонок берете? У нее подружки нет? — спрашивает мой напарник. Мне самому смешно, потому что именно с такого вопроса я начал знакомство с женой Демина. Тот тут же посоветовал не забывать о следующей тренировке рукопашного боя, болталось на языке много чего остроумного, но заткнулся вовремя. Янка уже беременная была, оказывается, он за один неправильный взгляд в ее сторону голову оторвать готов.
Делаю еще одно селфи, теперь только я.
— Паучара, сворачивай фотосессию, красивый наш, — ржут. По рации сигналят: «Подъезжаем к посту ГИБДД, сидим, ждем команды».
Смех стихает, парни подбираются, проверяют оружие, молчат. Смотрю в окно, машинально провожаю взглядом пролетающие мимо машины. Сегодня снайпер не нужен, работаем как обычно.
Рита
Он едет куда-то в машине, на нем жуткая маска с изображением белого паука на черном фоне. Шлем на голове, вверх задраны боевые очки. Глаза улыбаются. Совершенно жуткий паук улыбается мне с фотографии. Божечки, во что я вляпалась!
Мы встречаемся уже десять дней, можно праздновать первую дату, правда, он снова работает. У них странный график: сутки он на выездах в полной экипировке, бронежилете, с оружием и надписью «СОБР» на спине, потом мой снайпер целый день тренируется на базе, вечером в шесть построение и можно в раздевалку. Из нашего недавнего разговора:
— А нельзя не ходить на тренировку?
— Нельзя.
— А если себя плохо чувствуешь?
— А если плохо чувствуешь, то найди другую работу.
Мы мало времени провели в отношениях, выводы делать рано, но насколько я могу судить — подготовка у них серьезная, приезжает он обычно ко мне около восьми ужасно уставшим и с большим стаканчиком черного кофе, купленным на заправке.
Просила сразу ехать домой отдыхать, но нет, он обязательно приедет, чтобы… вот сейчас будет смешно и глупо, но каждый раз после смены он притаскивает мне букет роз. Это могло бы выглядеть мило, если не знать предысторию.
В тот день в отеле мы проговорили всю ночь. Сначала сидели в его номере, потом около четырех спустились в круглосуточный бар-ресторан, попросили заварить нам чай и, присев за уютный столик у окошка, принялись за ранний завтрак. Леха активно доедал яичницу с ветчиной, а потом вдруг как спросит:
— И как ты представляешь себе свой первый раз?
— По любви, — пожала плечами. — Эм. Предпочтительно, чтобы мужчина был сверху. И чтобы губы горели от поцелуев.
— Ага. Может, какие-то еще фантазии? Мало ли что ты себе нафантазировала за двадцать пять лет?
— Кровать из лепестков роз и новолуние, — не удержалась от иронии.
Он, видимо, шутку не оценил. Пожал плечами. И вот у меня уже есть два огромных букета, чувствую, завтра притащит третий. Еще неделька такими темпами, и будет у меня благоухающий натуральный матрас.
«Хорош! — пишу ему. — Куда едете?»
Не отвечает. Должно быть, уже приехали.
Леха рассказывал, что его долго не принимали в отряд. Не нравилось, что внезапно бросил армию, бойцы подозревали, что бежал из-за чего-то. Отбор в СОБР он проходил дважды, в первый раз залажал на спарринге в конце упражнений. Проще говоря, после теста Купера, включающего в том числе кросс, его жестоко избили, намекая на «добро пожаловать отсюда».
И нет, родители не правы! Подобно Лехе, мне рычать хочется при одном упоминании Ленева! А я в этом варюсь какой-то месяц. Представляю, как ему сложно было сдержаться в тот момент, когда я умничала в первый день, во время устроенной им экскурсии по мостам.
Теперь, когда я знаю больше о Марченко, мне ужасно обидны подобные разговоры внутри моей собственной семьи.
— Мама, папа, да как вы не понимаете?! Его на самом деле избили! Сломали нос, гематомы оставили! Разве так устраивают на работу по блату?! — я даже вышла из себя во время очередного спора. Родители у меня мягкие, моментами даже слишком, но если что-то вбили в голову, переубедить практически невозможно. Молча кивают, дескать: «да-да», и продолжают думать по-своему.
Леха оказался упорным, через месяц снова приперся. Опять били, но выстоял. Задание: после сдачи всех упражнений не упасть в спарринге с тремя свежими бойцами. Никто не ждет победы, цель — остаться на ногах. Зубами вцепиться в силу воли, показать свой боевой дух и фанатическую преданность профессии.
Он не упал. Решали вопрос всем отрядом, голосовали. Снайпер настолько высокого уровня — находка, на тот момент в их отряде оставался один снайпер, и то стрелял он так себе, должность за ним закрепили из-за возраста, потому что мужик уже не мог быстро бегать, да и поправился, что кардинально неправильно.
Первые полгода, пока длилось обучение, его постоянно проверяли и брали «на слабо», а потом подарили вот эту маску, что я видела на фото, признавая другом и членом команды. Не знаю, почему с пауком, но выглядит жутко. Он надевает ее редко, обычно нельзя выделяться, иначе смысл маскировки пропадет. Все это он рассказал мне в ответ на откровения о робости, как бы уравновешивая наши признания.