Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910–1918
Шрифт:
Княгиня Паулина Меттерних, чей муж был австрийским послом в Париже во времена Второй империи, была одной из самых влиятельных и авторитетных особ венского общества. Она взяла под свою опеку Ротшильдов, и благодаря ей они были впервые допущены в высшие сферы. «Кортеж цветов», проведенный ею в Пратере, [10] так очаровал падких до развлечений венцев, что они сложили в ее честь следующее четверостишие:
Еs gibt nur eine Kaiserstadt,Еs gibt nur eine Wien,Еs gibt nur eine F"urstin,Metternich Pauline. [11]10
Пратер – увеселительный парк в Вене. Известен с XII в. как охотничьи угодья императора. В 1766 г. император Иосиф II открыл Пратер для публики.
11
Но среди всех развлечений, которые она организовывала в то время, когда мы там были, больше всего мне запомнилось музыкальное ревю в Шварценбергском дворце, названное G"otterd"ammerung in Wien. [12] По сюжету боги и богини, которым наскучил Олимп, в различных обличьях являются в Вену в поисках укрывшейся там Гебы. [13] Посетив все достопримечательности столицы и поучаствовав в различных увеселениях, в том числе в сценах из «Венского вальса», «Эксельсиора» и «Цыганского барона», они в конце концов находят Гебу в парке аттракционов Пратере и возвращаются на Олимп омолодившимися. Княгиня Меттерних сама вместе бароном Бургоэном, бывшим французским дипломатом, написала либретто и, призвав себе в помощь самых красивых дам австрийского аристократического общества, включая двух дочерей герцога Кински, герцогиню Монтенуово и графиню Вилчек, графиню Чернин, графиню Амели Подштатски, баронессу Бургоэн и графиню Ирму Шёнборн (которая впоследствии вышла замуж за герцога Фюрстенберга, друга императора Вильгельма), воплотила в жизнь мечту об идеале женской красоты.
12
Гибель богов в Вене (нем.). Намек на оперу Вагнера «Гибель богов».
13
Геба в греческой мифологии – богиня вечной юности.
Что касается политики, то служба в Вене предоставляла интересную возможность наблюдать борьбу Австрии и России за влияние на Балканах. И так как мне придется много говорить о балканской проблеме в последующих главах, то для понимания дальнейших событий будет нелишне дать краткое описание острейшего кризиса, сложившегося на тот момент в отношениях между этими странами. С начала освободительной войны Россия стремилась присоединить Болгарию к себе, и с этой целью она подчинила правительство княжества контролю особо доверенных генералов. И всякий раз, когда князь Александр решался противостоять их авторитету, ему напоминали, что он – лишь орудие в руках царя. Наконец, сочтя свое положение невыносимым, он заключил союз с Либеральной партией в надежде освободить свою приемную родину от русского господства.
Осуществленный в сентябре 1885 году в Филиппополе успешный государственный переворот привел к объединению Болгарии и Восточной Румелии [14] в единое государство и принятию Александром титула князя Северной и Южной Болгарии. Такое нарушение решений Берлинского конгресса [15] было возмутительно, и в первый момент Европа не могла с ним примириться. Россия же сразу отказалась признать союз, сложившийся без ее вмешательства. Царь выразил свое недовольство, вычеркнув имя князя Александра из списка личного состава русской армии и отозвав всех русских офицеров из Болгарии. В то же время через своего посла в Константинополе он побуждал султана восстановить status quo ante (положение, существовавшее ранее – лат.) в Восточной Румелии силой оружия. Мысль о турецком нашествии нашла поддержку у партнеров России по Drei Kaiser Bund (Союз трех императоров – нем.), и единственное, что помешало осуществлению этого плана, – твердая позиция правительства ее величества, посчитавшего, что Великобритании выгоднее иметь сильную Болгарию как преграду на пути возможной агрессии.
14
Румелия – общее название завоеванных в XIV–XVI вв. турками-османами Балканских стран. В 1878 г. из земель, которые должны были по Сан-Стефанскому договору отойти к Болгарии, была образована провинция Восточная Румелия, но по решению Берлинского конгресса (см. ниже) власть в ней принадлежала султану, который должен был назначать наместника из христиан. После переворота 18 сентября 1885 г. Румелия практически вошла в состав Болгарии.
15
Берлинский конгресс проходил в июле 1878 г. по инициативе Англии и Австрии. Недовольные усилением позиций России на Балканах, они требовали обсуждения итогов русско-турецкой войны на конгрессе европейских держав, подписавших Парижский мирный договор 1856 г. Главная цель Берлинского конгресса, состоявшая в ограничении притязаний России и недопущении ее к проливам, была достигнута.
Если бы Австрия заняла более смелую позицию и признала бы единое государство как совершившийся факт, она могла бы занять в Софии место России, но граф Кальноки заботился лишь о том, как избежать разрыва отношений с Россией, а кроме того, он опасался, что поддержка, оказанная Болгарии, может ослабить влияние Австрии в Белграде. Тем временем Греция и Сербия, встревоженные усилением Болгарии, выдвигали требования территориальной компенсации и активно готовились их отстаивать. И хотя первая, благодаря вмешательству держав, была вынуждена воздерживаться от активных действий, вторая в ноябре 1885 года объявила Болгарии войну. Положение болгарской армии, дезорганизованной из-за отзыва русских офицеров и размещенной, главным образом, в Восточной Румелии, казалось практически безнадежным. Но какие-то болгарские части у границы с Сербией все же были, и князю Александру удалось форсированным маршем привести остальную армию им на помощь и разбить сербов в трехдневном сражении у Сливницы. В результате этой победы он занял Пирот; но его поход на Белград был остановлен последовавшим австрийским ультиматумом, в котором говорилось, что в случае дальнейшего продвижения болгарских войск им придется сражаться с австрийской армией. В конце концов, после продолжительных переговоров, конференция держав в Константинополе приняла формулу, по которой генерал-губернатором Восточной Румелии сроком на пять лет назначался болгарский князь вообще, а не князь Александр лично. В соответствии со статьей XVII Берлинского трактата для возобновления этого решения требовалось согласие всех держав – участников договора.
Россия сразу же воспользовалась тем, что судьба нового государства не зависела от личности правителя, чтобы подорвать власть князя и представить его как единственное препятствие для данного объединения, которое Россия была готова даровать Болгарии. Под ее покровительством возникает заговор, приведший через несколько месяцев к похищению князя Александра и его вынужденному отречению. Почти сразу за этим последовал контрпереворот, вернувший его на престол. Князь высадился в Рушуке и отправил царю телеграмму с последним отчаянным призывом. Он сообщал о своем возвращении и заканчивал словами: «Россия даровала мне корону. Я готов вернуть этот дар ее повелителю». Ответ императора был для него сокрушительным. Император выражал неудовольствие по поводу возвращения князя и заявил, что не будет заниматься делами провинции, пока его высочество остается в Болгарии. Князь Александр не считал возможным управлять страной без поддержки России. Его также тревожила широкая поддержка, которой, как выяснилось, пользовался недавний заговор. В результате он отрекся от престола и, назначив регентство в составе Стамболова и еще двух человек, покинул Болгарию 8 февраля 1886 года.
Последовал продолжительный кризис, угрожавший миру во всей Европе. Россия отказалась признать регентство и отправила в Софию генерала Каульбарса, поручив ему принудить болгар к повиновению. Но хотя генерал и объявил выборы в Народное собрание недействительными, парламент все же собрался и взялся за трудную задачу – подыскать князя, готового принять опасную корону, которую сложил с себя князь Александр. В конце концов они выбрали герцога Вальдемара Датского, но он отклонил предложенную честь, в то время как Стамболов категорически отверг кандидатуру князя Мингрельского, предложенную Портой и поддержанную Россией.
В это время Австрия, хотя и была самой заинтересованной из держав, занимала выжидательную позицию. Граф Кальноки лелеял надежду, что Россия, предоставленная самой себе, навсегда испортит отношения с Болгарией. Правительство ее величества, напротив, было сильно обеспокоено перспективой российского наступления на Константинополь, и сэру Августу Пэджету постоянно указывали, что он должен убедить австрийское правительство принять меры, призванные не дать Болгарии полностью попасть под влияние России, а также подчеркнуть важность согласованных действий обоих правительств. Граф Кальноки выслушивал эти предложения весьма благосклонно, но возражал, что пока не видит никаких нарушений международного статуса Болгарии, и поэтому вмешательства пока не требуется. Правительство ее величества привело ему множество примеров неправомерных действий генерала Каульбарса, указывающих на то, что время для объединенных действий европейских держав уже настало.
Однако граф Кальноки не был настолько уверен в материальной поддержке, которую ему сулила Великобритания, чтобы перейти к политике активного вмешательства. И хотя оба правительства признавали, что их интересы совпадают, полного взаимопонимания в этом вопросе добиться не удалось. Тем не менее его более или менее убедила речь лорда Салисбери на банкете в Гилдхолле 9 ноября, в которой тот заявил, что в вопросах, непосредственно затрагивающих интересы Великобритании, она будет действовать самостоятельно, а когда ее интересы затронуты лишь косвенно, политика правительства ее величества будет в значительной степени зависеть от позиции, занятой Австрией. К счастью, примерно в это же время обстановка немного разрядилась в связи с тем, что Каульбарс разорвал дипломатические отношения с правительством Болгарии. Регенты воспользовались его отъездом и послали делегацию в различные столицы, чтобы покончить с междуцарствием. Когда делегация прибыла в Вену, герцог Фердинанд Кобургский по собственной инициативе, движимый лишь собственными амбициями, предложил себя в качестве кандидата на вакантный трон, хотя ни император, ни граф Кальноки не одобрили этого шага. В личной беседе граф Кальноки заметил, что во внешности и манерах герцога слишком много от vieille cocotte (старая кокотка – фр.), чтобы он мог стать достойным преемником князя Александра.
Первоначально герцог Фердинанд поставил условием своего вступления на престол утверждение Портой и одобрение держав, что было почти равносильно отказу, и лишь спустя шесть месяцев, в июле 1887 года, он был формально выбран князем Болгарии. Россия возражала против этих выборов, сочтя их нарушением статьи III Берлинского трактата, в которой говорилось, что выборы князя должны быть «свободными». В данном случае, по ее утверждению, он был выбран под давлением регентства, которое само по себе было незаконным учреждением, а выбравшее его Народное собрание нужно признать неправомочным, так как в него входили депутаты от Восточной Румелии. Позиция графа Кальноки была очень сходна с подходом правительства ее величества. Он полагал, что Народное собрание действовало в полном соответствии со своими полномочиями, но сожалел, что его выбор не пал на более достойного кандидата. За несколько дней до отъезда герцога Фердинанда в Софию он убеждал его последовать своему первоначальному намерению и дождаться одобрения держав, указывая, что без такого одобрения он будет выглядеть авантюристом и не получит законного статуса. Позиция Германии объяснялась тем, что она из стратегических соображений поддерживала Россию. Князь Бисмарк считал, что желательно добиться взаимопонимания между Россией и Австрией относительно их сфер влияния на Балканах и что в то время, как последняя должна доминировать в Сербии, первой надо позволить вернуть себе позиции, которые она занимала в Болгарии до 1885 года. Его главной целью было лишить Россию всякого повода для недовольства Германией. Принимая во внимание бесчисленные ошибки, которые совершила Россия в политическом подходе к болгарскому вопросу, он полагал, что чем больший простор для деятельности будет ей предоставлен, тем быстрее она выроет себе могилу.