#моя [не]идеальная жизнь
Шрифт:
– Понятно. – Он с минуту размышляет. – Вот мой совет: не показывайте Деметре случайные идеи в случайное время. Подкиньте ей стоящую идею именно тогда, когда она нужна самой Деметре. Когда на совещании у вас появляется блестящая идея, высказывайте ее. И постарайтесь, чтобы ваш голос был услышан.
– Но… – Мои щеки пылают. – Я не присутствую на совещаниях. У меня слишком скромная должность.
– Вот как. – Он доброжелательно смотрит на меня. – Тогда придите на какое-нибудь совещание.
– Я не могу! Деметра никогда мне не позволит…
– Конечно, позволит! – Он смеется. – У Деметры есть одна хорошая черта: она защищает младших членов своей команды и продвигает их.
Он шутит? Перед моим мысленным взором вдруг возникает картинка: Деметра наступает на пальцы Розы своими острыми каблуками от «Миу Миу». Но я не стану с ним спорить: ведь он хочет мне помочь.
– Просто попросите, – советует Алекс. Его уверенность заразительна.
– Хорошо, – киваю я. – Непременно. Спасибо!
– Не за что. Увидимся, Кэт. Или Кейти. По-моему, Кейти вам больше идет, – добавляет он, подбрасывая ракетку в воздух. – Хотите верьте, хотите нет.
Я не знаю, что ответить, поэтому неловко киваю и иду к лестнице. Я и так уже слишком задержалась.
К тому времени, как я возвращаюсь в кабинет Деметры, она уже сполоснула волосы и теперь лихорадочно стучит по клавишам компьютера.
– Простите, я задержалась, – говорю я, стоя в дверях. – Я только заберу свой ноутбук…
Она рассеянно кивает:
– О’кей.
Я захожу в кабинет, беру свои вещи – и останавливаюсь. Мой выход.
– Деметра, можно мне завтра прийти на совещание? – спрашиваю я, стараясь говорить как можно убедительнее. – Думаю, это было бы мне полезно. А с работой я наверстаю, – поспешно добавляю я. – Я пробуду всего час.
Деметра поднимает голову и смотрит на меня долю секунды. Затем кивает:
– Прекрасно. – И снова принимается печатать. – Хорошая идея.
Я застываю как столб. Не может быть! Хорошая идея? Вот так просто? Хорошая идея?
– Что-нибудь еще? – Деметра поднимает голову, и теперь она слегка хмурится.
– Нет. Я имею в виду… спасибо! Ах да, я избавилась от этого… Алекса, – добавляю я, чувствуя, что мои щеки порозовели. – Избавилась не в прямом смысле. Я не сбросила его с крыши! – Я тоненько хихикаю и сразу же делаю вид, будто просто кашлянула.
(Себе на заметку: не смеяться в присутствии Деметры. Деметра никогда не смеется. Умеет ли Деметра смеяться?)
– Да, я поняла, – говорит Деметра. – Спасибо.
Теперь на ее лице так отчетливо написано: пожалуйста, уходи, назойливый младший сотрудник, что я сразу же вылетаю из кабинета. А то она еще передумает насчет заседания или вообще выгонит с работы.
Я иду к своему столу, и мне хочется кричать от радости. Я поймала свою волну! И я готова обработать миллион анкет, если почувствую, что чего-то добилась.
Проверяю почту (не то чтобы мне присылали такие уж волнующие имейлы) и удивленно моргаю. Прибыл имейл с темой «Привет от Алекса».
Мне хочется прыгать от радости. День становится все лучше и лучше.
Я отсылаю письмо – и через минуту приходит ответ.
Перехватим. Что-нибудь перехватим.
Я перечитываю эти слова снова и снова, и во мне теплится робкая надежда. Что-нибудь перехватим. Это означает…
О’кей, это ничего такого не означает, но…
Он мог бы сказать: «Посидим в “Олд-Кент-Роуд”». (Все комнаты для заседаний в «Купер Клеммоу» носят имена лондонских площадей из «Монополии», потому что «Монополия» была первым брендом, над которым работал Адриан.) Это было бы нормально. Но он предложил вместе перекусить. Значит, это что-то вроде свидания. По крайней мере, смахивает на свидание.
Он назначил мне свидание! Настоящий крутой, привлекательный парень назначил мне свидание!
Мое сердце поет от радости. Я вспоминаю его проницательные глаза, беспокойные худые руки, заразительный смех. Его ослепительную улыбку. Каштановые волосы, которые растрепал ветер на крыше. Он мне действительно нравится, признаюсь я себе. И я ему, наверно, тоже нравлюсь – а иначе зачем ему было сразу же присылать мне имейл?
Разве что…
Радостный ход моих мыслей прерывается. А что, если он пригласил много других людей? Я вдруг явственно вижу: они сидят вокруг стола с напитками и смеются, обмениваясь шутками, понятными только им.