Моя (не)любимая бывшая
Шрифт:
Да что она там, забила на работу, что ли?
Мое терпение лопается со звуком взорвавшейся петарды.
Первый, кому звоню, — охранник, которому я приказал следить за приходом Снежаны.
— Проходила?
— Никак нет, — отвечает он чуть испуганным тоном. — Наблюдаю в оба глаза, никуда не отлучался.
— Следить, — командую строго.
На этом кладу трубку и сразу же набираю номер Забродского, прошу требовательным голосом:
— Позвоните Снежане Васильевой и поинтересуйтесь, почему она опаздывает.
— Эм, извините, — отвечает Забродский. — Но Снежана звонила, предупредила, что заболела.
— В смысле заболела? — я чешу лоб.
— Может же человек заболеть. Она ведь живая.
У меня в груди нехорошо екает.
Чем заболела? Воспалением хитрости?
Но она ведь и вправду живая. Нежная, ранимая, маленькая и слабая.
А вдруг что? Вдруг я вчера что-то там ей нарушил, поранил ее? Я мог?
Эта женщина меня с ума сведет!
Я сразу хватаюсь за телефон, звоню ей.
Но Снежана еще со вчерашнего дня в курсе, какой у меня номер, ведь звонил ей ночью. Поэтому трубку ожидаемо не берет.
Не сдаюсь, набираю номер второй Васильевой, благо у меня неограниченный доступ к делам сотрудников.
Ее сестра Анна, в отличие от Снежаны, отвечает сразу:
— Алло.
— Аня, что с твоей сестрой? — Я даже не представляюсь, не трачу время на приветствия. — Почему она ушла на больничный?
— Барсег? — спрашивает она удивленным голосом.
— Да, — отвечаю.
Анна замолкает, какое-то время кашляет в трубку, а потом просит подождать.
Слышу цокот ее каблуков. Видно, она куда-то выходит, чтобы не сделать наш разговор достоянием общественности.
Говорит, спустя примерно минуту:
— Ты свинья! Какая же ты свинья… Как ты мог?!
Последнее она почти кричит, чем окончательно меня бесит.
— А что я такого смог? — запальчиво отвечаю. — Она сама ко мне пришла, считай спровоцировала…
— Будь я на месте Снежаны, побежала бы в полицию писать заявление за домогательства и изнасилование! Тебе мало, что из-за твоей долбанутой семейки нам пришлось уехать, бросить учебу… Ты и сейчас ей жизнь портишь! Сколько в тебе ненависти! Сколько жестокости!
Не слушаю этот бред, отключаюсь.
Бред и есть.
Нет во мне уже никакой ненависти! И жестокости тоже нет.
Как-то разом вчера закончились.
Немного Снежану в руках подержал, и внутри все поменялось.
Она меня, конечно же, до сих пор бесит до дрожи. Злит и раздражает своим пофигизмом. Но ненависть к этой девчонке почему-то закончилась, и ничего плохого я больше делать ей не хочу.
Наоборот, мне сейчас очень хочется убедиться, что с ней все в порядке, что я зря волнуюсь.
Анна вконец обнаглела, раз так со мной разговаривала. Сложно было ответить на вопрос о здоровье сестры?
Я
И тут на тебе…
Вот она, человеческая благодарность.
А впрочем, я давно разочаровался в людях. У меня для этого были все основания.
Все-таки слышать Анину версию событий про то, что я изнасиловал Снежану, мне было поперек горла.
Ведь не так все произошло! Или Снежана это видит именно так?
Хватаю ключи от машины и выхожу из кабинета.
Ладно, если по-другому не получается, я сделаю, как Снежана хочет. Поеду к ней. Ведь, по всей видимости, она этого добивается.
Спускаюсь, иду на парковку, завожу машину и двигаюсь в путь.
Первое желание — рвануть сразу к ней. Но к больным девушкам ведь не ездят с пустыми руками. Даже если это бывшая невеста, даже если она выпила литры твоей крови. Воспитание, чтоб его.
Заруливаю в супермаркет, некоторое время блуждаю по рядам, потом покупаю огромную корзину фруктов — самую большую, какая есть в магазине.
Фрукты — нейтрально. Их дарят даже просто коллегам.
С корзиной и еду к дому, где сестры Васильевы снимают квартиру.
Паркуюсь, вглядываюсь в окна, гадаю, за каким из них скрывается Снежана.
Выбираюсь из машины, прихватив с собой презент.
Мысленно прокручиваю в голове речь, что заготовил для нее. Вспоминаю список вопросов, что хочу задать.
Я, кажется, готов к конструктивному диалогу. Вправду, ну что мне даст, если она уволится? Ничего. Я этого больше не хочу. Пусть лучше рядом будет, пусть работает, так ей и скажу. Может, даже наладим с ней какой-то контакт.
Очень хочу с ней этот нормальный, человеческий диалог.
Но разве Снежана открывает мне дверь?
Нет, вашу мать!
Я целый час стою как последний истукан возле ее квартиры. Она там, я это точно знаю. Пусть не ответила мне ни разу, сколько бы я ни стучал, ни звал ее. Но я ведь слышал, как она ходила в прихожей. Вот только ей плевать, что я засунул гордость в задницу и приехал.
Ей все равно, что я промучился всю ночь.
Ей до лампочки, что я, как последний дурак, все утро ждал ее на работе.
Ей без разницы, что я десять раз ей позвонил.
Как же сильно она меня бесит!
Глава 24. Как она там
Снежана
У меня получается выдохнуть, только когда вижу в окно, как Барсег выходит из подъезда, шагает к своему джипу.
«Не возвращайся!» — мысленно кричу, плотнее запахиваясь в безразмерный халат.