Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь
Шрифт:
Так же размеренно и бесстрастно, как и раздевал. Смочил ладони из фляжки и стал растирать интенсивнее. Он доходил до самого основания ног, но продолжал сохранять хладнокровный и безучастный вид.
Оля поняла, что больше не в силах этого вынести.
— Все, Костя, — остановила, поймав за руки, — я согрелась. Тебе тоже нужно просушить брюки и налепить грелки.
— Так высохнут, — сказал он подозрительно сиплым голосом. Неужели успел простыть? Как жалко…
Костя завернул ее в толстенный плед, который взял с полки, тянувшейся
— Все, грейся.
— Дай мою шубу, — попросила она, хватая его за полу пиджака.
Закуталась с головой и привалилась к теплой стенке, зарывшись носом в мех.
— Ты как домик, — засмеялся Аверин, разрывая очередную упаковку с термопакетом. — Может, тебя еще накрыть сверху моим пальто? Или спальным мешком?
— Не надо, — ответила Оля глухо из своего укрытия. Она в самом деле чувствовала себя как в домике.
Костя сунул пару термопакетов в носки и за ремень брюк. Снял пиджак, рубашку и энергично растер тело, смачивая руки из фляжки. Отпивать из фляжки тоже не забывал.
— Ты так и собираешься ходить голым? — недовольно спросила она, и Аверин снова рассмеялся.
— У меня ощущение, будто это звучит мой внутренний голос. Нет, милая, я сейчас оденусь и заварю нам чай. Буду тебя отпаивать теплым чаем с сахаром.
— Ты что, совсем не замерз? — она даже высунула голову из своего укрытия.
— Я успел согреться, — он натянул рубашку и не спеша застегнул пуговицы.
— Откуда это все? — спросила Оля, указав глазами на камин. — Дрова, грелки, носки. Пледы.
— Это зимовка на манер охотничьего домика, — Костя снял с полки чайник, откинул крышку очередного ящика и достал пластиковую бутылку с водой. Восхищенно присвистнул. — Даже не замерзла! Вот что значит, Европа. Все у них предусмотрено и разложено по полочкам… Зимовки строятся для заблудившихся туристов, Оленька, и прибившихся авантюристов. Таких как мы с тобой.
— Кем строятся?
— Теми, кому потом это может понадобиться. Если зимовкой воспользуется случайный путник, принято потом восполнять использованные запасы. А свои просто следят, чтобы было в наличии все, что может пригодиться, и поддерживают зимовку в рабочем состоянии.
Давид знал о зимовке, значит, она принадлежит ему? Но спрашивать об этом у Аверина Оля не решилась.
Он повесил чайник над огнем, а чуть дальше — Олино платье.
— Высохнет, — подмигнул ей, — нам еще Новый год встречать.
— Так тут осталось совсем ничего, — шмыгнула она носом.
— Сорок минут, — кивнул Аверин. — Будем пить чай вместо шампанского.
Оля отодвинула мешающий мех и огляделась по сторонам. Низкий потолок, свечи в плоском подсвечнике на полу, желтый цветок огня в очаге. Ни гирлянд, ни цветов, ни блеска императорской резиденции. Параллельная реальность какая-то.
Аверин наклонился подбросить поленьев, пламя резко очертило профиль мужчины, совсем
— Костя, ты жалеешь, что не выйдет встретить Новый год с Дианой? Есть примета, с кем встретишь…
Аверин резко обернулся, и ее на миг ослепило вспышкой сверкающих глаз. Он выпрямился и сказал неожиданно спокойно:
— Я не собирался с ней встречать Новый год, Оля. Наш контракт сегодня закончился.
Глава 25
Вода закипела, из чайника повалил пар. И пока Оля лихорадочно придумывала, что ответить, Аверин принялся перебирать пластиковые контейнеры на полке за камином. Взял один, открыл и принюхался.
— Мелисса, апельсиновая мята и вербена. Да тут настоящий рай!
— Скажешь тоже, — недоверчиво хмыкнула она. На рай это жилище явно не тянуло.
— Я знаю, что говорю, есть с чем сравнивать, — Костя снял чайник с огня и отсыпал в него из контейнера. Комната наполнилась душистым ароматом луговых трав, Оля с удовольствием потянула носом.
— А ты уже пользовался зимовкой?
— Приходилось, — кивнул Костя, — только не здесь. В Сибири. И поверь, милая, это небо и земля. Дрова в лесу, вместо воды талый снег, вместо еды сухари, и жирным бонусом под окном медведь.
— Настоящий? Живой медведь? — внутри разливалось тепло не только от термопакетов, а и от этого его «милая…»
— Был бы дохлый, я наверное бы не так остро реагировал на его присутствие за дверью.
— Так ведь медведи зимой спят! — удивилась Оля. Аверин почесал затылок.
— Знаешь, я тоже так считал, но решил ему этого не говорить, — признался Костя, и Оля прыснула в ладонь.
Он разлил горячий напиток по металлическим кружкам и поставил одну возле Оли.
— Осторожно, не обожгись. Пускай немного остынет.
Она грела руки о горячие стенки кружки и украдкой следила за Авериным. Тот уселся с другой стороны камина на ковер и привалился спиной к теплой стенке.
В домике уже совсем потеплело, Костя даже расстегнул верхние пуговицы рубашки. Подул на чай, отхлебнул и поставил кружку на пол. Повернул голову и уставился на Олю черными глазами, в которых отражались отблески пламени.
Ничего не говорил, просто смотрел. Она понимала, что надо о чем-то разговаривать, а о чем, придумать не могла.
— Ты так натопил, — сказала, стягивая шубу с головы. — Я уже согрелась.
— Высокие технологии, — согласился Костя. — Дом быстро нагревается и так же быстро охлаждается.
И продолжил ее гипнотизировать. Оля спохватилась и попыталась пригладить всклокоченные на голове волосы. Не то, чтобы ей хотелось очаровать Аверина, но все-таки…
— Ты сейчас такая красивая, — надтреснутым голосом проговорил он, и в лицо пахнуло жаром от камина.