Моя не понимать. Дилогия
Шрифт:
Притащенное два дня назад ружье тролль проклял на этапе пристрелки. Нет, то, что стреляло оно бесшумно, Сержу крайне понравилось, достаточно выбрать позицию поудачнее, и никто не поймет, откуда стреляли. Но вот с точностью у этого чудо-оружия были серьезные проблемы. Чтобы из него попасть в человека с более-менее далекого расстояния, нужно быть чудо-стрелком. Тот, кто это ружье склепал, либо очень-очень торопился, либо понятия не имел о том, как правильно изготавливать ружья.
Серж начал было потихоньку выбирать позицию, но примчался незнакомец и сообщил, что концепция меняется и господина Шарля нужно непременно убить
Белый парадный мундир на мишени Сержу очень даже понравился – цель было видно четко, как на ладони, стрелять в голову не стал, боясь промахнуться.
Описание таинственного незнакомца напомнило Димке одного из скрывшихся от правосудия Поджигателей: шрам на щеке в виде косого креста – примета яркая. Весь рассказ незадачливого снайпера Димка надежно уложил в бездонную яггайскую память, так, чтобы можно было рассказать без запинки. Что-то забыл уточнить… Ах да!
– Человек, которая твоя не знать, говорить его быть один, или его говорить искать тебя другая человек?
Тролль призадумался:
– Его говорить, его послать человек, которая его называть Хозяин.
Димке захотелось придать лицу тролля симметричность. Ладно, хоть точно известно, что господина Шарля заказал Хозяин…
После допроса Димка заехал к старику-оружейнику, откуда убрался несолоно хлебавши. Мастер клялся всеми девчонками-ангелицами, что доделает заказ завтра, пусть уважаемый господин его простит. Димка за просрочку попытался скостить часть оплаты, но мастер пообещал, что господин за ту же сумму получит больше обещанного. Димка махнул рукой и двинулся дальше.
Прогулки по городу пешком, без кареты, значительно расширяли кругозор. Выкриков «Счастья всем!» Димка в этот раз не слышал, видимо, ходил по приличным кварталам, а вот зеленые бантики на груди попадались все чаще. В одном месте Димка увидел сгоревший дом, прошел бы мимо, но краем уха услышал разговор двух полицейских, стоявших неподалеку. Дом принадлежал богатому торговцу зерном и сгорел вместе с хозяином. За то, что хозяин начал поднимать цены на зерно. Хитрые интонации полицейских явственно давали понять, что они точно знают, кто именно поджег дом, но ловить мстителя не собираются. Даже королеве-пироманке этот поджог не приписывался. Судя по неаккуратно затертой надписи зеленой краской на соседнем доме, поработали остроголовые – как пишется «Счастья всем!» Димка уже запомнил.
Мастер-медник с рынка уже начинал подозревать, что его как-то обманули с заказом на нестандартные стаканчики, поэтому обрадовался Димке, как родному. Димка забрал все три десятка, подумав, что часть вечера придется потратить на доделку патронов. Заглянул к шорнику, заказал ему то, что мастер принял за странную сбрую с неудобными сумками.
С рынка Димка дошел до дома сеньора Франсуа, где его засыпали поздравлениями – в связи с новой должностью и соболезнованиями – в связи с причиной получения должности. Бесшумное ружье утащил в нору дедушка Арчибальд, наотрез отказавшись отдавать его, пусть даже сеньору Франсуа для консультации. Поэтому Димка показал мастеру Арману бумажку с тщательно перерисованными рунами с ружья. Мастер сказал, что это руны земли, но только почему-то написанные наизнанку, то есть в зеркальном отражении. Причину этого он объяснить не мог, так как нового мага земли они пока не нашли. Заодно мастер поинтересовался, не желает ли новый господин начальник сыска за соответствующее вознаграждение поискать убийцу. Димка вежливо обещал подумать. Несколько деньков.
От сеньора Франсуа Димка заглянул в кафе моряков-кондитеров, где тут же наткнулся на Старика-Жана.
– Привет, Хыгр! Ты где ходишь? Мы тебя уже собирались искать!
Димку слова о поиске напрягли, но ничего плохого в уютной кафешке сегодня его не ожидало.
– Хыгр, – появился Александр, – ты вовремя. Пойдем.
Димку завели в уже знакомую комнатку. Так и казалось, что сейчас опять появятся жандармы и начнется стрельба…
– Хыгр, сколько мы тебе обещали процентов за продажу твоего снежного молока?
– Десять.
Да что случилось-то?!
– Хыгр, – Александр и Старик хитро ухмыльнулись, – а теперь считай. За неделю мы продали тысячу пятьсот порций «Снежного молока». По два ливра за порцию. Какая твоя доля?
– Три раз сто, – подсчитал Димка.
– Вот это да! – восхитился Старик. – Ты что, в вашей яггайской деревне бухгалтером был? Наш Эмиль медленнее считает!
Александр опустил на стол два пузатых кожаных мешочка.
– Твоя доля, Хыгр.
Димка заглянул внутрь. В большом – серебряные ливры, на глаз примерно пятьдесят, в меньшем – золотые монеты, десять штук.
Димка уже знал, что в золотой монете – двадцать ливров. Название для них он еще не придумал.
– Моя брать твоя деньги… – попытался вернуть он долг.
– Успокойся, твой долг я уже вычел. Ничего ты больше не должен. Приходи через неделю, получишь еще больше.
Александр подмигнул:
– Твое молоко расходится, как холодная вода в жару. Уже двух шпионов поймали, которые рецепт пытались выспросить.
– Что делать? – спросил Димка.
– Да что, вон Жан с ними побеседовал.
Старик ухмыльнулся и ударил кулаком о ладонь.
Димка неожиданно для себя оказался не то чтобы богатым, но вполне обеспеченным человеком. Купить квартиру в столице еще нельзя, но на безбедную жизнь в течение года хватит. И это только за неделю. Так, глядишь, и у короля просить средств на собственную мастерскую не придется. Когда все кончится.
Вырваться из кафе сразу не удалось, моряки изъявили непременное желание выпить с ним. Пришлось немного посидеть, слушая их рассказы о развитии кондитерского бизнеса. Вожак просто фонтанировал идеями, Димка подумал, что он очень удачно пришел с рецептом мороженого. Еще пара недель – и до этой идеи бравые кондитеры додумались бы сами…
К дому Димка добрался только к вечеру, устал как собака. На ступеньках у двери в квартиру спала Флоранс.
– Хыгр… – очнулась она, когда Димка тронул ее за плечо.
Сонные глаза постепенно прояснились, в них всплыло воспоминание о причине появления.
– А господина Шарля убили-и-и…
Зомбяшка уткнулась носом Димке в живот и разревелась.
Димка сочувственно гладил ее по волосам… По лопаткам… По спине… По…
Стоп! Это уже лишнее.
Димка завел Флоранс в квартиру, привел на кухню, усадил за стол. Печь была холодной, пришлось растапливать. Еда, по крайней мере для Флоранс, – лучшее средство от депрессии. Девушка, всхлипывая, уже жевала холодное мясо, приготовленное еще для черного эльфа Жозефа.