Моя не понимать
Шрифт:
Тут Димка увидел засохшую кровь на прутьях решетки, огромное темное пятно на земле, вспомнил, что произошло, и быстренько удалился. Неприятное зрелище…
На гребне широкой стены вокруг дворца перемещались дозорные гвардейцы. Основная масса сидела в караулках или отдыхала после дежурства. А что, разумно…
Димка пообщался с гвардейцами. Главной темой для разговоров у них было: что же можно придумать для захвата дворца? Все сходились на мысли, что взять его можно только осадой, то есть до прихода гвардейцев, которых ждут уже завтра,
Димка с высоты посмотрел на улицу и парк, запруженные народом. Вон маленькой коробочкой виднеется тот самый помост. И товарищ Речник на нем не боится, что его отсюда снимут снайперским выстрелом.
Внутренний бинокль послушно показал товарища Речника. Вот он, поблескивая тролльей лысиной, прошелся по помосту туда-сюда, перевесился через перила, что-то сказал помощникам… Поднял мегарупор.
– Товарищи! – прогремело над улицей. – Запомните этот день! Сегодня, первого термидора, для нас начинается новая жизнь…
Термидора? Хотя какое еще название месяца более подходит для революции?
Дальше товарищ Речник высказался, что революция – не синоним бардака и творить беспредел не позволено никому. И если человек надел зеленую повязку и после этого грабит, убивает или насилует, то он никакой не борец за свободу, а типичный уголовник. И поступать с такими уголовниками они, истинные революционеры, будут соответственно. По взмаху руки отряд зеленогвардейцев подтащил к ближайшему фонарному столбу упирающегося и что-то беззвучно орущего человека в городской одежде. Ловко закинули веревку – и через несколько секунд на фонаре закачалось мертвое тело.
Жестко…
В толпе радостно взвыли, хотя Димка мог поклясться, что среди криков были и недовольные. Типа за что боролись?! Димка с тревогой вспомнил Флоранс. Хотелось надеяться, что такие вот «борцы за свободу» не полезли в квартиру. Черт его знает, сумела бы она выстрелить…
У Димки появилось желание спрыгнуть вниз и немедленно побежать проверить, как там зомбяшка.
Промелькнул и исчез вопрос: а почему вы, господин Хыгр, здесь, обороняете дворец, а не внизу, с революционерами? Вы человек рабочий, ваше место – с ними…
Промелькнул и исчез.
Димка увидел несколько летунов, парящих над толпой. Сначала ему пришла в голову мысль, что, возможно, они и есть тайное оружие Речника. Потом вспомнил, что, по рассказам Флоранс, высота полета летуна не превышает уровня второго этажа. Им даже через стену не перелететь…
Все-таки интересно, как можно прорваться в настолько укрепленный дворец?
В принципе, есть два способа взять любую крепость: штурм и осада. Осада отпадает. Штурм? Хотя…
Может, Речник хочет использовать метод осла? Хотя тоже нет, даже сумей он подкупить кого-нибудь из обслуги, открыть калитку те просто не смогут. И никто не сможет.
Остаются ворота. Не будет их – ворвется толпа… Как можно снести ворота?
Таран? Пока его дотащат до ворот, гвардейцы разнесут из пушек и его, и все в окрестности. А товарищ Речник, как можно заметить, не сторонник «заваливать мясом», он придумает что-то похитрее.
Взрывчатка? Та самая, магическая? Опять-таки, даже если у Речника уже есть такая взрывчатка, донести ее до ворот невозможно. Докинуть? Пушек в городе нет. Какой-нибудь самопальной катапультой? Теоретически возможно… Надо предупредить… Или Речник придумал что-то еще?
Димка остановился на восточной стене, той, что слева от ворот. Два гвардейца, хуманс и гном, облокотившись на парапет, рассматривали что-то внизу.
Димка подошел и выглянул тоже.
С этой стороны революционеров почти не было. Ото рва, окружавшего дворец, тянулась неширокая загибавшаяся вправо река, вдоль берега которой стояли дома. Между домами, дворцом и рекой оставался неровный треугольник парка, в котором копошился небольшой отряд революционеров, человек семь.
– Что их делать? – спросил Димка.
– Да вот непонятно, – отозвался гном. – Уже час голову ломаем.
У самого толстого дуба, метрах в двадцати от стены, стояла странная конструкция, накрытая тканью. Возле нее находилась огромная катушка с толстенной цепью. Цепь товарищи революционеры сматывали и, дружно ухая, стаскивали в воду. Зачем?
– Что говорить вождь? – поинтересовался Димка.
– Вождь говорить… тьфу, черт, генерал сказал, что если они начнут делать что-то еще или появится больше народу, тогда поднимать тревогу. Пока ничего…
Интересно, господин Шарль видел? Наверняка не просто так они тут развлекаются…
Тут в голову Димке ослепительной молнией ворвалась другая мысль, сразу заставившая забыть о мнении господина Шарля. Зачем Речнику подкупать слуг, если пятая колонна во дворце уже есть?
Мышаны!
Димка сорвался со стены и бросился на поиски кого-нибудь.
Нужно срочно сказать! Иначе ночью штурмовая группа тихо вползет во дворец через неизвестный ход, открытый тайным революционером-мышаном. Пусть мышаны работали на Хозяина, то, что Речник – не Хозяин, не доказано!
Димка огромной мохнатой пулей промчался по пустынному дворцу. Увидел мелькнувший где-то за поворотом мундир генерала и бросился следом.
Как оказалось через четверть часа, которые в основном были потрачены на то, чтобы генерал понял невнятную, но пламенную речь Димки, господин Шарль вспомнил о мышанах почти сразу. Если гвардейцы-мышаны были отправлены с некими секретными миссиями за город, то слуг-мышанов, не долго думая, просто собрали и заперли в одной из дворцовых тюремных камер.
Генерал торопился и почти тут же исчез, не сказав, куда потерялся господин Шарль и чем, собственно, заняться Димке.