Моя нечаянная радость

Алюшина Татьяна Александровна

– Здорово! – искренне восхитилась она. – Тогда классно провести тебе время!

– Тебе тоже, – пожелал он еще раз. – Пусть в этом году у тебя сбудутся все самые заветные мечты. И пусть тебе во всем повезет, Весна!

– И у тебя сбудутся и повезет! – почти весело, зато громко пожелала она в ответ. – С Новым годом тебя, Матвей!

– И тебя еще раз! Ну, пока!

– Пока!

Майя бросила телефон на рабочий столик и, вытерев слезы, решительно забралась в постель – она не будет плакать и этому самому, как его там – унынию, – вот ему предаваться не будет! Через три дня займется вплотную своим здоровьем и будет бороться с любой болезнью всеми возможными способами! Всеми способами!

Вот так! И никаких соплей тут! Любыми способами! А хоть бы и чудом!

Матвей расстроился. Он смотрел на трубку, которую держал в руке, и испытывал странное желание – рвануть прямо сейчас в Москву к Майе и узнать, что с ней там на самом деле происходит.

Он был уверен, что слышал слезы в ее голосе, и ему это очень не нравилось. Может, действительно устала? И нервы? Мало ли какие неадекватные клиентки попадаются ей в работе, наверняка ведь богатых каких-нибудь обшивает, а они поголовно неадекватные.

Даже будучи очень далеким от портновского дела человеком, Батардин вполне представлял себе, какой завал творится во всех пошивочных ателье перед Новым годом. Ведь, помимо вечерних нарядов для дам, а иногда и кавалеров, есть куча заказов на всякие игровые костюмы для детских садов, там, не знаю, артистов всяких, корпоративов дорогих.

И так она активно уверяла, что все в порядке, что тут же возникали сомнения.

– Ну, что? – хлопнув его по спине, радостно поинтересовался отец. – Поздравил?

– Да, – кивнул Матвей, убирая в карман смартфон, – поздравил.

– Ну и хорошо, пошли, а то там женщины нас побеждают по всем статьям! – сказал он, имея в виду затеянную шумную настольную игру на очки и баллы.

– Нехорошо-о-о, – актерским басом согласился Матвей.

– Вот и я о том же, – хохотнул Петр Федорович.

После того как от непомерной усталости, не имея никаких сил что-то придумывать, он тогда осенью сказал отцу, что говорил с «женой», пришлось, понятное дело, объяснять и остальной семье столь не слабое заявление.

Матвей тогда проспал двадцать часов кряду, а когда проснулся, первое, что уловил, это божественные ароматы, доносящиеся из кухни – женский состав Батардиных прибыл заботиться о сыне-герое, а заодно и устраивать ему допрос с пристрастием по поводу его семейного положения.

Рассказал, а куда деваться при такой «следовательской» команде-то. Но поняли они все правильно, постановили, что должны благодарить от всей души девочку за то, что согласилась помочь Матвею попасть к Старцу Никону и Чудотворной Иконе и пошла на такой шаг ради незнакомого мужчины.

Матвей же, чтобы остановить их мысль на этой точке и не дать ей развиться дальше в очень хорошо ему известном направлении, которое доминировало у них в последнее время, тут же уведомил своих женщин, что сейчас Майя очень занята, а вот после праздников они разведутся. У нее своя сложная жизнь в Москве и сделал особый упор на то, что они чужие люди и никаких дальнейших совместных отношений не планируют.

Вроде поняли все правильно и педалировать вопрос узаконивания фиктивной женитьбы не стали.

А в отпуск Батардин и на самом деле съездил в теплые страны, послушав совета Майи, да не один, а с Кириллом Николаевым. Тот, узнав, что Батардин собрался экспромтом на моря, решил спонтанно присоединиться к другу.

Поехали с удовольствием, предвещая расслабуху курортную. Но как-то этот отпуск Матвею, не по душе пошел – ну, море, здорово, конечно, и экскурсии интересные, и ночная развеселая жизнь ничего, «только устаем очень», как в том анекдоте, и даже барышни загорелые в телах прекрасных, «отрывающиеся» на всю катушку без тормозов и излишней скромности.

Кирилл, вот тот балдел – как раз такой вид отдыха был по нему! Это точно! Полдня отсыпался, плавал, загорал – и тусить по барам, дискотекам с доступными девчонками на обеих руках – благо парень далеко не бедный.

А Матвею осточертело это веселье на третий день.

Пить он не любил и не хотел, загорать тоже, ну расслабился с одной девушкой несколько дней и ночей – вот, точно, как по Толстому нашему Льву Николаевичу, который после своей первой брачной ночи дал в дневнике оценку случившемуся: «Не то!»

Вот все не то! Единственное, поплавал в удовольствие, с аквалангом погружался пару раз да экскурсии посмотрел.

Все! Через неделю взвыл.

И под каким-то надуманным предлогом мотанул с того курорта куда подальше… аж в Загорье. Вот там и отдохнул! По лесу походили, хозяйством позанимались – всегда есть что сделать, переделать или построить заново.

«Что же у нее все-таки случилось?» – подумал еще раз Матвей, прокрутив в памяти воспоминания об отпуске.

Третьего января Майка к врачу, понятное дело, не попала.

А потому что рабочим днем выпадало одно-единственное четвертое число, ну а потом – целуем нежно – только после десятого, и, разумеется, она не удосужилась об этом подумать – вот пойду, решила железно, рубильник в голове щелкнул, и все, а куда пойду – второй вопрос.

Если кому еще непонятно, то за четвертое число Майка ничего не успела – вы много знаете организаций, которые будут нормально работать один-единственный рабочий день между десятью выходными? Вот как-то так.