Моя невеста - интроверт!
Шрифт:
Зал загудел. Никто не ожидал, что дела с императорской помолвкой обстоят так скверно. Слухи, конечно же, были, но вот истины прежде не знал никто…
Пока мудрецы обсуждали проблему, высокие двери Зала Приемов распахнулись. Внутрь вошел император. Под руки он вел седовласого, немощного старика, со слипшейся от грязи бородой. Было видно, что этот человек вряд ли может перемещаться сам, но отчего-то Арэллин решил привести его лично, а не доверить слугам.
Гленда невольно поморщилась, однако, ее интуиция подсказывала ей, что сейчас ее сын поступает правильно.
Когда император усадил своего гостя на один из стульев, а затем сел на высокий трон рядом со своей матерью сам, глашатай объявил об открытии “Совета Мудрейших”.
— Итак! Времени для обдумывания было предостаточно. Император Арэллин сулит золото и почет тому, кто вернет девицу Римму нашей империи и соединит сердца предназначенных друг другу.
В зале на какое-то время воцарилась тишина, однако, кое-кто все же решился ответить первым. Это был невысокий щуплый мужчина, одетый просто, держащий довольно увесистый талмуд у себя на руках. Он встал, поклонился императору и Гленде, а затем остальным мудрецам.
— Представьтесь, пожалуйста! — попросила императрица.
— Меня зовут Морак! Я прибыл из Цезии, страны на самом юге мира! Там я являюсь лучшим специалистом по зельям и ядам! Ввиду сложившейся ситуации, считаю, что сердце иномирянки завоевать непросто… А то и вовсе невозможно, если не применить какое-нибудь снадобье. Например, “Ауро”. Это наилучший любовный эликсир. Я сделал его лично. Наверняка, вы слышали, что зелья, изготовленные мной, обладают наивысшим качеством и никогда не подводят! — Морак хотел продолжить свою речь, однако, один из мудрецов в зале поднял руку.
— Я против! Вы сказали, что девушка больна… Как повлияет волшебный эликсир на ее здоровье? Психика и душа — это очень тонкие вещи. Не станет ли она безумной, познав всю радость любви, но, благодаря склонности к отчуждению, не решающейся ее разделить с кем-либо?
Зал замолчал, пока еще кто-то не поднял руку.
— Вы сказали, что девушка находится у оборотней. Почему бы просто не вернуть ее назад силой? Поселим ее у нас, а дальше стерпится-слюбится!
Император Арэллин тяжело вздохнул.
— Признаюсь, я тоже думал об этом. Но для этого мне придется развязывать с ними войну. Надеюсь, все помнят итоги предыдущей войны? Мы едва не перебили друг друга. Так что нет… Моя жизнь, и мой род, конечно же, ценны… Но вот мир в империи дороже. Подумайте о тех наших братьях и сестрах, что будут обречены на страдание и смерть благодаря подобному решению…
Следом голос подала единственная девушка в зале. Довольно изящная, гибкая, с очень острым и колким взглядом. Она явно нервничала, но все же жаждала озвучить свою мысль.
— Меня зовут Ирис. Я драконица и маг из провинции. Так вышло, что я, проводя один из ритуалов, лишилась своего избранного. И своей избранности тоже. Нашу связь… Нашу печать просто выжгло…Это сделало меня калекой на многие годы. Но вскоре я смогла жить и даже смогла найти мужчину, который мне приятен… Я могу… Я могу выжечь и вашу печать, император Арэллин.
Дракон внутри Арэллина взревел. На лицо императора легла маска холода.
— А что же ваш…бывший избранный? — спросил он.
Ирис, вздохнув, потупила взгляд.
— Он умер. От горя. Его душа этого не вынесла. Он так и не смог найти никого себе. Ему все время мешала “дыра в груди”, как он говорил.
Вдовствующая императрица едва не сменила облик на вторую ипостась, услышав это предложение. Хотела даже отдать приказ о заключении девицы под стражу за использование особо опасных ритуалов, но Арэллин удержал ее, шепнув, что опасных магов лучше держать в друзьях, нежели во врагах. К тому же, император все же, на одно мгновение, вдруг допустил эту ужасную мысль до себя… Что лучше? Всю жизнь страдать, глядя, как твоя избранная нежится в объятиях другого или ничего не чувствовать? Однако, матери об этом он не сказал.
— Боюсь, Ирис, что мне не справиться с дырой в груди, если таковая появится. Оставим ваш вариант как крайний. У кого-то еще есть предложения? — ответил император, зал же снова загудел.
Выступили еще пара-тройка мудрецов с довольно глупыми предложениями. Один предложил излечить избранную дурманящей настойкой веселья, а потом напоить любовным отваром. Другой предложил произвести ритуал переселения душ и перенести императора в Люка, на что тот поморщился, словно вкусил горькой отравы. Переселения душ ему хватило на всю жизнь…
Под конец заседания Арэллин, казалось, потерял всякую надежду. Он уже склонялся к войне с оборотнями, как освобожденный из-под стражи старик взял слово.
— Меня вы все знаете под именем Мудрейший. Я — странник, и пришел издалека. Так случилось, что здесь я попался на собственной глупости и на собственном голоде, однако, зла не держу, так как считаю, что любой недостаток должно искупить страданием. Так же считаю, что и непонимание, недоверие, жестокосердие, собственные страсти тоже можно изменить смирением… Однако, склад нашего императора таков, что смириться он не сможет. Да и не та ситуация. Дело запутано. Девушка — иномирянка. К тому же, как многие утверждают, она больна. И болезнь эта не из рода тех, что лечатся травами и отварами, порошками и растираниями. Эта болезнь как закрытая дверь, ворота, крепость, окруженная рвом, где повсюду территорию охраняют тигры. Так же и эта девушка охраняет свое сердце и свою душу. Слишком много боли было в ней. Оттого ворота и закрыты. И будут они таковы, пока боль не уйдет… А уйдет она, едва изменится ее память.
— Вы предлагаете стереть ей память? — вопрошал кто-то.
Однако, Мудрейший покачал головой.
— Девушка не безвольная кукла, она — будущая императрица. И она сама должна осознать это. Сама должна принять мир таким, какой он есть. Научиться держать в руках меч, а не щит.
— Ближе к делу, Мудрейший! — усмехнулась Гленда. — Слишком много общих фраз. Что ты конкретно предлагаешь?
Старик заулыбался в седую бороду, глянув на Гленду. Казалось, она ему глубоко симпатична и оттого забавляет чем-то, что было ведомо лишь ему одному.