Моя невеста - интроверт!
Шрифт:
— KFC и МакДоналдс… — в ужасе отозвалась я, с замиранием сердца глядя, как император Арэллин приподнимает одну из чашек и обнаруживает там исписанный мной клочок тетрадного листка. Там было лишь одно слово, повторенное несколько десятков раз — “ненавижу”.
— У себя тоже жила отшельницей? — хмыкнул император, разглядывая мои каракули, а я обиженно насупилась.
— А тебе какое дело?! Вообще… Уходи из моего дома!
Арэллин удивленно приподнял бровь.
— И куда же я пойду, дорогая моя? — словно кот промурлыкал он, вглядываясь в мое застывшее в ужасе лицо.
— В пропасть… — выдохнула я, глядя как тонкая ухоженная рука императора вытаскивает за толстый корешок упитанный фотоальбом. Мои детские фотографии!
Все! Приглашаю вас на мои похороны. Занавес!
Этой же ночью в доме, где обитал Люк со своей сестрой, тоже долго не ложились спать. Горели, наполненные магией свечи, дымил, такой же, как и Риммы самовар, блестя своим начищенным боком, раздавались приглушенные голоса. Это Люк со своей сестрой Лючией сидели на кухне и шептались, боясь быть подслушанными.
Сестра и правда походила на брата. Тоже не высокая, светловолосая, с такими же смешными очками. Она была не по годам умна, много читала и обожала все необычное и загадочное. И такой загадкой перед ней сейчас являлась Рима Верещагина, девушка с Земли.
— Люк! Может, тебе нужно быть настойчивее? — спросила девушка, поправляя очки и развязывая из тряпичного узелка изумительно пахнущее дынное печенье. Тоненькое, словно лунный свет.
— Не фнафю… — тоже откусив печеньку, сказал Люк. — В последнее время она стала смелее. Доверилась мне… Мне кажется, еще чуть-чуть и я смогу ее даже уговорить на прогулку. Как мне хочется обнимать ее, целовать… Если бы не дурацкий Хораго, навязанный императором, я бы, может, уже завтра повел бы ее под венец.
— Ты же говорил, что блокировал Хораго, и теперь он не обжигает тебя… — задумалась Лючия.
— Так и есть! — с горечью произнес новый альфа. — Но мне кажется, что мы просчитались относительно этого талисмана… В книге, что я читал, было сказано, что Хораго — это лишь защита. Я же подозреваю, что у него есть еще какие-то свойства.
Резкий стук в дверь заставил брата с сестрой обернуться. Колотили так, что, казалось, сейчас вышибут дверь. Люк нахмурил брови и, спешно поднявшись, открыл дверь.
— Альфа! Беда! — задыхаясь от быстрого бега, выдохнул оборотень средних лет. — Умрунки! С Запада!
— Много? — обеспокоенно обернувшись на сестру, спросил Люк.
— Больше тысячи.
Эта новость заставила Люка еще сильнее нахмуриться. Умрунки — перекидыши без разума и чувств. Отвратительного вида, с клыками и собачьими мордами, горящими углем глазами они навевали ужас на всех, кто осмеливался когда-либо их видеть. Существовала легенда, что ими становились оборотни-отступники, выпросившие вечную жизнь у Преисподней и продавшие за это свою душу и свое сердце.
— Что нам делать? — с надеждой в глазах пролепетал посланец дурных вестей.
— Собирай наших. Всех до единого. Женщин и детей спрячьте в одно место, лучше в дом Старейшин. Там хорошие замки.
— А с этой что делать?
— С кем?
— С девушкой-отшельницей? Ее куда? Дом как раз на западной границе.
Люку показалось, что сердце ухнуло в пропасть. Ему надо было бежать! Бежать к Римме! Но стая… Кто-то должен был ее вести… Люк снял очки и растер костяшками виски. Заболела голова. Чья-то прохладная ладонь легла на его плечо.
— Я заберу ее, Люк. Позабочусь о безопасности. А ты веди стаю.
Люк облегченно выдохнул. Лючия точно не пропадет в беде. Ее ум и проницательность всегда играли ей на руку, восполняя с лихвой небольшие физические способности. Ее как-то пытались травить за очки и хилое телосложение, но Лючия поставила себя так, что каждый стал признавать ее интеллект и всегда шел за советом. Появились те, кто с радостью бы наваляли обидчику, найдись такой.
Едва за Люком закрылась дверь, Лючия схватила небольшую холщовую сумку, закинув туда печенье, чай, головку сыра с луковицей, глиняную флягу с водой и тяжелый кошель золотых монет. Нацепила на шею оберег в виде раскинувшей крылья птицы и стремглав выбежала из дома.
Я как раз только закончила разговаривать с императором Арэллином, удостоверившись в том, что Его Драконье Величество уснуло, развалившись на моей же кровати прямо в сапогах. Полюбовалась немного разметавшимися льняными волосами на подушке, занервничала, еще раз осмотрев бардак в собственной квартире. Да уж! Только таких высокопоставленных гостей принимать… И угораздило же его притащиться в мой мир! Чего он там хочет найти? Прогрессивные технологии, лекарство от всех болезней или неприятности на собственную голову?
Внезапный женский визг заставил меня насторожиться. Сердце заколотилось как бешеное. Вслед за визгом раздался протяжный, вытягивающий душу, вой. Кровь, как ей и положено, застыла в жилах.
— Что это? — прошептала я, настороженно подходя к окну. То показывало лишь глухую черноту ночи.
“Римма, мы же туда не пойдем, да?” — заволновались таракашки.
Душераздирающий вой повторился на бис, а я задумалась о том, что вряд ли оборотни, перекинувшись, так ужасающе воют. И вообще, надо ли им выть? Жизнь хорошая, сытая, довольная…
— ПОМОГИТЕ! Ради Лунного Лика! ПОМОГИТЕ! — зашлась в очередном крике женщина.
“Римма, не выходи. Не выходи, Римма! Там и без нас есть кому разобраться! Мужчин полная стая! И потом, ты же хиккикомори, забыла?”
На самом деле не забыла… Вот только крик о помощи, повторившийся вновь, воззвал к моей совести. Ладно. Я же медик, пусть и сломанный, и бывший… Вдруг у кого-нибудь аппендицит? Или поранился кто… И потом, вышла же я тогда, когда Люк бился на арене?
“СПЯТИЛА?!” — тараканы просто валялись в истерике. — “Возьми хотя бы оружие какое!”