Моя невинная девочка
Шрифт:
Мы стоим у мангала, надрывая животы от Богомоловских историй, и я нагло прижимаю Софью к себе за талию. Мы все уже изрядно выпили, и границы реальности начали стираться. Я все еще делаю вид, что играю на публику, а Соня теперь довольно охотно подыгрывает мне. Она периодически вытаскивает из моих пальцев бутылку пива и прикладывается к ней губами, а я, как заправский маньяк, мысленно фотографирую эту картинку. Вообще вот такое распивание из одной бутылки кажется чем—то нереально интимным. Практически как поцелуй или прикосновения, разница только в том, что мы делаем
– Не замерзла? – спрашиваю только для того, чтобы потереться носом о висок Сони и вдохнуть ее запах. Она застывает, а потом легонько качает головой. Ох, и пожалею я завтра о своих вольностях, но сегодня меня несет алкоголь и близость Софьи.
– Соня, у тебя в семье есть юристы? – спрашивает Ирина.
– У меня… – Соня тяжело сглатывает, – только бабушка. Она… м—м—м… не юрист.
– Оу, – это все, что отвечает Ира, и я жалею, что каждый из нас достаточно тактичен, чтобы не задать вопрос о родителях. Меня посещает иррациональная жажда узнать о Соне как можно больше, хоть здравой частью рассудка я понимаю, что это утопия.
Мы все замолкаем на некоторое время, наблюдая за тем, как, шипя, поджаривается мясо. Я крепче прижимаю к себе Софию, наверное, пытаясь компенсировать ей недополученное родительское тепло. Сам не понимаю, что творю, но склоняюсь к ней и целую в висок. Легонько, едва касаясь, но я чувствую сейчас в себе эту потребность и воплощаю ее.
– Так, шашлыки почти готовы. Ирочка, салатик, соус, все дела, – Витя разрушает тяжелую атмосферу шутливым тоном.
– Ох, точно. Сонь, поможешь? – спохватывается Ира, отлипая от мужа.
– Конечно.
Девочки убегают в дом, обсуждая, что надо вынести к столу, а мы с Богомоловым остаемся наедине.
– Крепко тебя взяло, – он кивает на вход в дом. – Что у нее за история с родителями?
– Понятия не имею, – отвечаю я, падая в ротанговое кресло.
– Сколько вы вместе?
– Пару дней, – я пожимаю плечами.
Витя ухмыляется.
– Так вот почему ты безостановочно шаришь по ее телу. Надеешься на сладенькое сегодня?
– Прекращай, – со смехом отзываюсь я. Знаю, что сейчас он начнет строить предположения, как пройдет наша с Соней ночь.
– Ночной заплыв устроим? – он играет бровями, а я качаю головой. Ночной заплыв – это в озере голыми.
– Мы уже не в том возрасте.
– Да брось. Это же самая веселая часть. Когда ты стал брюзгой?
– Сам не заметил, – бубню я, отпивая пиво.
За ужином я смотрю, как Соня жадно впивается зубками в сочный шашлык и слушаю, как она тихонько стонет от удовольствия, пока у меня в паху сводит от тянущего неудовлетворенного желания. Даже закрадывается мысль спрятаться в ванной и сбросить напряжение, но я отбрасываю ее. Я что,
– Давно не ужинала так плотно. Спасибо, ребята. Шашлык был потрясающим.
– Ты погоди, не торопись, Витя еще люля—кебаб будет жарить, – хмыкает Ира, а у Сони глаза становятся размером с тарелку, которую она минуту назад подчистила.
– Да куда еще? Мы же лопнем.
Ирина вопросительно смотрит на Витю, и я понимаю, к чему идет дело. Богомолов довольно оскаливается и салютует нам пивом.
– Так мы это растрясем и выгуляем.
– В каком смысле?
Взгляд Сони блуждает между нами всеми, я качаю головой, Ирина коварно улыбается, а Витя озвучивает свою идею:
– Так мы, как стемнеет, на озеро пойдем. Есть у нас некоторого рода студенческая традиция. Мы на этом озере по ночам голыми купаемся.
– Ого—о—о, – тянет Софья, глядя на меня удивленно.
– Да, у наших родителей в этом поселке дачи, так что мы студентами постоянно тусили тут летом и гоняли на озеро купаться голышом. Вот время было, да?
– Да уж, – отвечаю я.
– И у твоих родителей тут дача? – спрашивает меня Соня.
– Уже нет. Они в разводе несколько лет, дачу продали.
– А почему не отдали тебе?
– А зачем? Когда мне хочется на природу, я приезжаю к Вите с Ирой, тут и отдыхаю.
– Да, если бы у него была дача, мы бы толком и не виделись, – восклицает Витя.
– Почему это? Вы же, я так поняла, были соседями?
– А ты вытащи его из дому. Он как приезжает на природу, все время дрыхнет. Ночью в комнате, днем в гамаке.
– Это потому что я много работаю и устаю.
– Это потому что ты ненормальный. Так и сдохнуть к сорокету можно.
– Не исключено, – соглашаюсь я. Работаю я и правда на износ. Мы все трое так обычно работаем, но один из нас откололся, потому что погряз в отношениях. Никитос теперь старается уходить домой вовремя с тех пор, как заполучил свою судью в полное и безраздельное владение. Вроде как даже о женитьбе подумывает.
– Так что с купанием? – не унимается Виктор.
– Обязательно голышом? – осведомляется Софья.
Он с энтузиазмом кивает. Я незаметно качаю головой, чтобы тормознуть друга, но ему все нипочем.
– Конечно! В этом же самый цимес! Ну же, Соня, соглашайся. Ты уже большая девочка, чтобы быть такой стесняшкой.
Да не большая она. Маленькая. Я хочу, чтобы Витя оставил затею, а честная часть меня горит от желания провернуть такое с Соней. Хочу посмотреть на нее всю. Увидеть в лунном свете соски, которые и так целый день меня дразнят. Бля, не к добру все это, нам же спать еще потом вместе.
Внезапно раздается звонок от ворот. Витя поднимается и обходит дом, а через пару минут возвращается, смеясь. За ним идет наш старый знакомый и сосед по даче Влад Заричанский с женой Настей. Влад тащит в руках ящик пива, улыбается и кивает нам. Ну все, это писец, вечер теперь никогда не закончится. И да, мы по—любому пойдем купаться голышом.