Моя оборона! Лихие 90-е. Том 3
Шрифт:
Тем интереснее для меня была его реакция. Как только я вошел, и наши взгляды на миг соприкоснулись, он немедленно отвел глаза и приподнял воротник куртки, пытаясь спрятать свое лицо.
– Виктор Иваныч, здравствуйте, – удивленно посмотрел на меня Виталий Викторович, риелтор. – как вы нас нашли?
– Это длинная история, – ответил я, входя и закрывая за собой дверь.
Мужчина с папкой как-то скуксился при этом, прижался ближе к столу риелтора.
– Здравствуйте, – протянув ему руку, не растерялся я. – Мы
Он пробурчал что-то себе под нос и торопливо отрицательно покачал головой. Однако руку все равно пожал.
– Ну как же? Тогда на вас еще гопник напал, а я оказался рядом.
– Вы меня с кем-то путаете, – сказал он едва слышно.
В кабинете все притихли. Непонимающе пересматривались.
– Федор Иванович, кажется, – вспомнил я.
Он не ответил и снова быстро-быстро отрицательно замотал головой.
– Так что вы хотели, Федор Иванович, – сдал его с потрохами риелтор, глядя на него снизу вверх, – договор дарения вам надо подготовить, да?
– Ну вот. Говорю же, не обознался, – с улыбкой ответил я.
– Да я подожду, примите сначала молодого человека, – скромно ответил Федор Иванович, поглядывая, то на меня, то на Виталия Викторовича.
– Да ну, что вы? Вы же уже сидите, и все эти бумажки собирать ну совсем неудобно. А мне переключаться с одного дела на другое, так и вообще, – отказался Виталий Викторович.
– Ну… Короче… – замялся мужик с папкой.
– Я подожду. Вот тут посижу, – сказал я и сел на стул, что стоял у противоположной стены вагончика.
К слову, я стал догадываться, в чем тут было дело. В начале девяностых, то есть примерно в это время, в городе у нас, среди нечистых на руку людей было популярно черное риелторство. Тогда группировки по два-три человека работали вместе, разводя, преимущественно пожилых граждан на квартиры.
Не знаю, кто придумал ту схему, но была она до банальности проста и одновременно жестока. Да и сработала бы, пожалуй, только в эти неспокойные времена, когда среди властей царил настоящий раздрай.
Работали так: несколько человек, как правило, молодых или довольно интеллигентной наружности, втирались в доверие к бедным одиноким старикам. Они ухаживали за пенсионерами недельку-другую, навещали, сближались. Между делом узнавали, есть ли родственники и как оформлена недвижимость, в собственности ли она, или все еще находится во владении по старым советским документам. В зависимости от результата, предпринимались и последующие шаги.
Жертву попросту убивали, в основном травили клофелином, который мог быть смертелен для людей преклонного возраста. Потом прикапывали в чужой свежей могиле, а всем соседям рассказывали, что пенсионер куда-нибудь уехал: к внезапно обнаружившим родственникам, в пансионат, санаторий. В общем, на что хватит фантазии.
Дальше все документы изымались из квартиры покойного, а на улице находился
В девяностые черные риелторы очень часто работали под крышей какой-нибудь группировки, а в двухтысячные находились и такие, кто отправлялся в свободное плавание.
В две тысячи пятом, кстати, поймали последних ребят, промышлявших подобными преступлениями. Поймали, кстати, довольно быстро. Это были два безработных, один из которых даже считал себя черным магом и проводил над свежевскопанными жертвами какие-то дурацкие ритуалы.
Конечно, до конца я был не уверен, но и явно бездомный старик, и странно ведущий себя Федор Иванович, оказавшиеся в риелторской конторе, наводили меня именно на эти мысли.
– Да не, знаете, я, пожалуй, пойду, – заменжевался Федор Иванович. – Времени уже много, полдень почти. А дел у нас выше крыши. Да и это дело не горит. Мы с дедушкой зайдем к вам в другой раз.
Тут я не выдержал, встал. Теперь я был уверен в своей версии почти на сто процентов. Подойдя к столу Виталия Викторовича, крутившего в руках паспорт советского образца с вкладышем о гражданстве.
– Можно мне его паспорт? – Спросил я.
– Что вы себе позволяете? – Тут же возмутился Федор Иванович. – Какой вам нужен паспорт? Зачем?
– Молчать, – строго посмотрел я на него.
– Что, собственно, происходит? – Удивился Виталий Викторович.
– Есть у меня нехорошие подозрения, что вас хотят втянуть в преступную схему даже без вашего ведома.
– Верните паспорт моему дедушке. Мы уходим, – Федор Иванович тут же вырвал из рук риелотра чужие документы, взял за локоть и потянул за собой бездомного.
Я немедленно встал у них на пути. Без разговоров выдернул из рук Федора Викторовича паспорт.
– Что вы творите?! Да я напишу на вас заявление в милицию! – Крикнул он.
– Ха-ха, очень смешно, – поднял я на него глаза.
Потом раскрыл документ на страницы с данными гражданина. На фото был изображен хиленький, болезненно выглядящий мужчина: немного безразличный взгляд, лысина на макушке, гладко выбритое лицо.
Я снял с бездомного шапку, обнажив густые засалившиеся волосы.
– Гражданин, у нас, кажется, справился с облысением, – показал я паспорт Виталию Викторовичу. – Вот. Гляньте.
Риелтор принял документ, стал водить взглядом с фотографии на заросшего бородатого бездомного.
Тут Федор Иванович запаниковал. Он пустился прочь из вагончика, но я тут же догнал его уже снаружи, схватил за куртку.
– Помогите! Грабят! – Заорал он.
Дернув мужика за одежду, я припер его к стенке.