Моя оборона! Лихие 90-е. Том 3
Шрифт:
– А сука… – Выругался я. – Степаныч, перетащи ее вещи в зал пока что. Я сейчас.
– Она не знает? – Оглянулся Степаныч.
– Кажется, уже знает.
Когда я вошел в спальню, Марина плакала на диване. Она спрятала лицо в подушку и беззвучно рыдала. Я тихонько приблизился. Стал над ней. Повременив пару мгновений, сел рядом. Девушка тотчас же почувствовав это, отодвинулась так, будто ее ошпарили.
– Зря ты подслушала, – сказал я. – Я ведь не хотел говорить, чтобы избежать вот этого.
– Зачем? Зачем ты снова мне солгал?! – Обернувшись, закричала она.
– Чтобы защитить, – сказал я не задумываясь.
– Разве так можно?! Я должна была знать! Должна!
– И что? – Я вздохнул. – Тебе полегчало?
– Я имею право знать правду! Я тоже человек, а не какой-то вымпел, который надо из рук в руки перехватывать!
– Все верно, – повременив секунду, кивнул я. – Ты человек. И должна знать. Более того, я собирался рассказать тебе, но не прямо сейчас. Тебе тяжело, я знаю. Но всем сейчас тяжело. И будет еще тяжелее.
– Спасибо! Утешил! – Крикнула Марина и опять уткнулась лицом в подушку.
Я вздохнул. М-да. Нянькой мне быть еще не приходилось. Но оставить ее просто так я тоже не мог. Уверен, что люди Седого уже рыщут по всему городу в ее поисках.
Я подался вперед, оперся локтями о колени, сел, сомкнув пальцы.
– Ты ведь хотела правды? Думаешь, что достаточно взрослая, чтобы ее принять? А правда в том, что нам грозит опасность. Тебе, мне, Степанычу. И преодолеть ее, эту опасность, мы сможем только в одном случае – сплотившись. Вместе. Сильным можно оставаться только среди сильных. А ты сейчас среди сильных, Марина.
Девушка обернулась. Смешно, очень по-детски шмыгнула носом. По ее скулам катились горькие слезы. Глаза опухли и покраснели.
– Я тебе обещаю, что с тобой ничего не случится. Я смогу тебя защитить.
– А с дедушкой? Вдруг что-то случится с ним? Вдруг он умрет? А что, если уже умер?
– Твой дедушка сильный. Он все вынесет и сможет защитить самого себя. Именно поэтому он попросил меня позаботиться о тебе, чтобы защитить себя. Ведь все же он не всесилен, и на тебя его может не хватить. Когда все уляжется, ты вернешься домой. Но сейчас тебе придется быть сильной, как и мы все. Сильной хотя бы в том, чтобы не отчаиваться и не предаваться панике, а тем более унынию. Все остальное я возьму на себя.
Она сглотнула. Утерла слезы и выпрямилась, села на кровати.
– Пообещай мне, что будешь всегда говорить мне только правду, – сказала Марина.
– Обещаю, – серьезно кивнул я. – А ты пообещай, что будешь меня во всем слушаться. Беспрекословно. Сейчас так нужно, чтобы я мог тебя защитить.
– Я… обещаю… – Опустила Марина глаза.
– Очень хорошо.
– Но что мне сейчас делать? Как ходить на занятия?
– Пока что никак. А там дальше видно будет.
– Но в среду у меня важный семинар, а еще…
– Ты обещала, – строго сказал я.
Марина вздохнула.
– Хорошо.
– Гхм-гхм, – послышалось из-за двери. Это был Степаныч. Когда, по его мнению, мы отреагировали недостаточно быстро, он повторил натужнее – Гхрм-гхрм!
– Степаныч, ты помираешь там, что ли? – Рассмеялся я.
Марина тоже улыбнулась, и с ее губ даже сорвался легкий смешок. Это был хороший знак. Кажется, она успокоилась.
– Эм… нет. Еще нет… – проворчал он, заглянув в комнату. – Можно мне войти? Наверно, надо перетащить все эти шмотки… Простите… Вещи, в комнату Марины, не?
– Ща перетащим, – встал я.
– Я помогу, – девушка тоже поднялась.
Степаныч смерил ее взглядом, слегка прищурил левый глаз.
– Ну нате, располагайтесь, – втянул он один из чемоданов. – Разбирайте вещи, мадама.
Смутившаяся почему-то Марина опустилась на колени перед чемоданом, стала расстегивать молнию.
– Вить, на два слова, – позвал меня Степаныч.
Я оглянулся на девушку, которая бормотала что-то складывая абы как напиханные в багаже вещи, а потом вышел из комнаты.
– Ну че она?
– Вроде успокоилась, – сказал я. – Все хорошо. Обещала слушаться.
– И что теперь?
– Поищу квартиру. Нужно съезжать. Мало ли что. Не хочу, чтобы что-то угрожало тебе лишний раз. И так работа наша – не сахар.
– Я тебя не тороплю.
– Я знаю. Но нам лучше пока уехать.
Степаныч поджал губы, покивал.
– Ладно, Витя, помоги ей с вещами. Я пойду вскопаю мой старый спальник. Знал же, что пригодится.
Когда Степаныч пошел было, к кладовой, в кухне зазвонил телефон. Я не обратил на это внимание сразу и стал перетаскивать вещи в Маринину комнату. Нужно было еще убрать кое-что из моего. Не хотел бы я, чтобы девушка нашла у себя под кроватью заряженную Беретту.
– Витя! – Крикнул вдруг Степаныч из кухни.
– Да? – Вернулся я в прихожую.
– Это тебя, – сказал он, с таким лицом, будто по телефону ему сообщили, что кто-то умер.
Глава 3
Я взял у Степаныча трубку, ответил.
– Да. Летов слушает.
– Витя! – Раздался на том конце веселый голос. – Привет! Беспокоит Денис Сидоренко. Узнал?
Степаныч все это время смотрел на меня удивленными глазами. Любопытно ему было так, что он только что в рот мне не заглядывал. Даже беззвучно спросил:
– Кто?
– Как же мне не узнать начальника разрешительной системы города Армавира? – Сказал я с улыбкой.
Степаныч от этого только задумчивее посмотрел на меня и, сложив руки на груди, прислонился к дверному косяку кухни.
Вышла и Марина. С удивлением направила она взгляд своих по-детски больших глаз на меня. Казалось, она чего-то ждала, явно подумав, что разговор касается дедушки. Догадавшись о ее мыслях, я покачал ей головой, нет мол. Тем не менее она не ушла. А обхватив локотки, осталась стоять в проходе.