Моя одержимость
Шрифт:
Едем мы недолго. Машина останавливается возле какого-то ресторана восточной кухни, и Егор сам отсоединяет мой ремень безопасности. Обходит машину, открывает дверь с пассажирской стороны. Подает мне ладонь, чтобы я могла выбраться без последствий своей раскоординации, но сейчас дотрагиваться до него не хочется.
Игнорирую этот жест, чуть не угодив в лужу.
— Какой столик больше нравится? — спрашивает, когда оказываемся внутри.
— Мне все равно.
Девушка в национальном костюме провожает нас к свободному месту и желает приятно провести
Странно, что после всего случившегося мне важно заплатить за себя отдельно. Кошелек с картами остался в машине, у меня только в кармане немного наличных, оставшихся от чаевых.
— Девушке теплый салат говядиной, овощи на гриле и порцию шашлыка из телятины.
Я вообще ничего сказать не успеваю. Официантка уходит, кивнув, и мы с Егором опять остаемся наедине.
— Я бы могла и сама сделать заказ, — голос глушится ощущением полного раздрая.
Егор только хмыкает, качая головой. Кажется, что ему не впервой оказываться в подобной ситуации. Он привык решать все за других людей и не видит в этом ничего плохого.
— В следующий раз обязательно предоставлю тебе такую возможность. Когда ты смиришься с тем, что самостоятельности иногда можно наступать на горло и перестанешь обращать внимание на цены.
Салат мне приносят быстро. Как и напитки для нас двоих. Накалываю на вилку кусочек нежного мяса и жмурюсь от удовольствия. Вкусно.
Не замечаю, как опустошаю тарелку. Стресс оборачивается превращением меня в запасливого прожорливого хомяка. Того и гляди щеки начнут расти.
Общее состояние улучшается, когда желудок наполняется чем-то гораздо сытнее обычного черного кофе с крекерами. Периодически я ловлю на себе не особо приятные мужские взгляды со стороны, поэтому, перед тем как нам приносят шашлык, загораживаюсь подушками, скрыв от посторонних глаз свои голые ноги.
Удивительно, как меня вообще в таком виде пропустили внутрь.
— Как давно ты общаешься с этой своей Мариной? — Егор отрывается от телефона.
— Около полугода. Познакомились на моей предыдущей работе.
— Там же, полагаю, решили, что использовать мужские кошельки без согласия владельцев в своих целых не такая уж плохая идея?
Грубо, но ожидаемо. Мне ведь не отмыться теперь от этого позора, что бы я ни делала. Один раз Егор уже поверил мне, теперь же не спешит давать второй шанс.
— Отвечать обязательно? — морщусь, теряя аппетит. Салат был вполне сытным, должно хватить надолго. Завтра я могу и дома поесть, если меня, конечно, снова не запрут в квартире.
Соседка не простит мне такого безалаберного отношения, я без вариантов должна буду забрать Стасю от нее утром. Да и новым походом в детский центр племянница грезит.
— Ешь, Ася. Силы сегодняшней ночью тебе понадобятся.
Закончив с поздним ужином, мы, наконец, добираемся до дома Егора. Все тот же семнадцатый этаж, диван в гостиной, на котором он меня уже трогал. Входящий звонок на чужом телефоне немного оттягивает время моей казни. Егор куда-то уходит, а я пытаюсь понять, включены ли камеры, отыскивая их глазами.
Не хотелось бы в случае чего стать звездой порно-сайта.
Никак не могу угадать, что происходит в голове у Егора. Сейчас он ясно дал понять, что хочет меня, но почему тогда не тронул в прошлый раз за городом? Имел право, если уж так подумать. После моей выходки я бы его, наверное, и не осудила.
Помог со Стасей, пристроил ее к своим знакомым, разобрался с коллекторами, ничего не попросив взамен.
В нем что, уживается несколько личностей? В тех ситуациях доминировала одна, а сегодня верх взяла другая? Это, по-моему, единственное объяснение всего происходящего.
Егор подкрадывается ко мне со спины, когда мой взгляд цепляется за одну странную картину. Никак не могу понять, что скрывают грубые броские мазки, погружаюсь в размышления, в то время как тяжелые мужские ладони уже оказываются на моих бедрах.
А дальше следует обезоруживающий поцелуй в шею, из-за которого ноги слабеют, и я машинально подаюсь назад, вжимаясь в твердую пышущую жаром грудь.
— Все рассмотрела? — рычащий шепот тонет в распущенных волосах.
— Нет…
— У тебя будет время потом, Офелия. Взрослые дяденьки маленьких девочек не обижают, если те ведут себя хорошо.
А если плохо?..
Вопрос тонет в оглушающих эмоциях, стоит Егору начать расстегивать пуговицы на рубашке. Моей.
Стянув ткань с одного плеча, он прижимается губами к нему, ласкает языком покрытую мурашками кожу. Ловлю дрожащими пальцами опасно расходящиеся в стороны полы рубашки и не даю стянуть ее с моего тела.
— Смелее, малышка. Я тебя еще даже нигде особо не трогаю, только раздеваю, — усиливает свою настойчивость, все-таки сдергивая и отбрасывая в сторону лишний предмет гардероба. — Повернись, трусишка. Лицом ко мне.
Хочется прикрыться, но Егор взглядом дает понять, что лучше бы мне этого не делать. Истинно мужским жестом поддевает свой тонкий черный джемпер, и уже через секунду он летит куда-то к моей рубашке.
Пытаюсь держать глаза на уровне его лица, но что-то выходит из-под контроля. Разглядываю его тело, краснею, но продолжаю впитывать в себя очертания упругих мышц. Между нами около пятнадцати лет разницы, и как-то я раньше думала, что все мужчины в его возрасте уже не могут похвастаться таким телом, но…
Тут кубики, мамочки мои.
И косые мышцы живота, по которым хочется провести подушечками пальцев.
— Нравлюсь? — самодовольно усмехается, подхватывая меня под попу. — Потом пооблизываешься, сейчас у меня на тебя другие планы.
Внутри все втягивает в тугую пружину, когда Егор заставляет вжаться промежностью в низ его живота. Держусь за крепкую шею, обвив ногами его бедра, и не могу понять, чего в моем теле сейчас больше.
Страха или…предвкушения?
Меня опускают на кровать, рукой Егор тянется к пуговице на шортах. Выщелкивает ее из петли, тянет бегунок молнии вниз.