Моя одержимость
Шрифт:
— Вернуть можно, но сначала ты мне кое-что расскажешь.
— Ее ведь могут подобрать. А у меня там вещи важные. Права, ключи от квартиры…
Незнакомец разворачивает телефон ко мне экраном, я прищуриваюсь, потому что зрение немного хромает. Вынужденно делаю несколько шагов вперед.
— Интересная запись, правда?
Я вижу себя. Тот самый момент, когда я подмешиваю какую-то неизвестную жидкость ему в стакан. Машинально оглядываюсь по сторонам в поисках камеры, но ничего такого
— Она спрятана. Специально для таких ситуаций, — хмыкает мужчина. — Что скажешь в свое оправдание, киса? Я, кстати, успел подменить стаканы, когда ты отвлеклась на какой-то звук за окном.
— А если бы… Там же была определенная дозировка, рассчитанная на совершенно другой вес!
— То есть ты обвиняешь меня в том, что сама же и замутила? — уголок его рта дергается в презрительной усмешке. — Наглости тебе не занимать. Ладно, чокнутая, посиди здесь и подумай над своим поведением, а я пока схожу за твоими вещами. Куда, говоришь, бросала?
— Под окна…
Возвращается он минут через пять. За это время я не успеваю придумать ничего вразумительного, поэтому решаю давить на жалость:
— Я совершила ошибку. Простите меня, пожалуйста. Это было…необдуманно. Но ведь все хорошо закончилось? Для вас. Можно я просто уйду? У меня дома ребенок маленький, понимаете? Я и соседку не предупредила, что задержусь до утра. Они волнуются…
— Так, стоп. Ребенок? — он кидает сумку рядом со мной на диван и нависает сверху, вынуждая меня запрокинуть голову. — И во сколько ты его родила?
— В восемнадцать, — быстро придумываю легенду. — Нам есть нечего, меня с работы выгнали и не заплатили. Аренду нужно в конце месяца отдать, у дочки сандалики порвались, а новые ортопедические стоят очень дорого…
— Помолчи, — хмурится. — Никуда я тебя сейчас не отпущу, девка твоя под присмотром, подождет. Чем быстрее ты расскажешь, какого хрена это вчера было, тем быстрее сможешь написать чистосердечное. Может, тебя даже сразу не закроют.
— Ч-чистосердечное?
— Ну а ты как хотела?
Мужчина отходит и скрещивает руки на груди. Из-за этого натянувшиеся мышцы на его руках выпирают сильнее.
— Думаешь, можно травануть человека без особых последствий? И на будущее, если решишь повторить, не стоит размахивать своими документами. На что вообще был расчет?
Опускаю взгляд, потому что мне невероятно стыдно за свою глупость. Это нервы, наверное. Я бы ни за что не согласилась на предложение Марины, если бы на горизонте не маячила следующая дата выплаты очередной части долга.
И это не говоря о том, что я назанимала у подруг почти половину необходимого.
Денис куда-то пропал, хотя обещал разобраться с коллекторами. Который день не могу до него дозвониться. В итоге все легло на мои плечи. Два года я буду жить в аду и думать о том, где брать деньги.
Те люди, которые приходили к нам, не шутят. Я не хочу, чтобы со Стасей случился какой-нибудь «несчастный» случай.
— Извините, — повторяю практически себе под нос. — Вызывайте полицию, я не буду ничего отрицать.
— Глаза на меня подними, — мужские пальцы снова касаются лица. — Плохо?
Киваю, все еще ощущая слабость во всем теле.
— Что в пузырьке было? — он достает телефон и, пару раз проведя по экрану, прижимает его к уху. — Евгений Борисыч, день добрый. Мне бы одну из твоих медсестер с коктейлем… Ну? — обращается ко мне.
— Я не знаю…
— Да-да, чтобы на ноги поставить. Препарат точно не назову. А ты сам случайно не в курсе, чем обычно девки клиентов травят? Слушай, хорош ржать, я не для себя… Для знакомой. Лесбиянка, блин. Борисыч, заканчивай. Заплачу по двойному тарифу.
Во время разговора я успеваю свернуться калачиком и дышу на счет, потому что тошнота опять подступает к горлу.
— Ну-ка не вздумай мне тут блевать, — закончив разговор, присаживается на корточки и аккуратно отлепляет от моего лица налипшие пряди. — Через полчаса тебе капельницу всандалят, должно будет стать получше. Че там с ребенком? Реально в наличии или ты меня продавить хотела?
— Стася зовут. Станислава…
— Номер соседки помнишь?
Шарю рукой позади себя, пытаюсь нащупать сумку. Телефон Людмилы Григорьевны есть у меня в контактах, так я не смогу вспомнить и первые три цифры.
— Спасибо, — благодарю, когда мне в руки впихивают клатч.
Как я и думала, моему телефону пришел конец.
Экран весь в трещинах, на касания вообще не реагирует. Пытаюсь его перезагрузить, но эффекта нет. От бессилия в уголках глаз скапливаются слезы.
— Ася, я терпеть не могу женские слезы. Никто тебя в полицию еще не сдал, чтобы начинать тут рыдать, и толпы мужиков, если ты еще не поняла, ночью не было. Я просто решил тебя припугнуть, чтобы ты такую херню больше не творила. Жизненный урок, если хочешь.
Зажимаю рот ладонью, потому что терпеть уже совсем невозможно.
— Где я так нагрешил в последнее время, не могу понять. Исповедаться бы. Вдруг поможет, как считаешь?
Меня подхватывают на руки и быстро относят в ванную. Незнакомец держит мои волосы, пока я задыхаюсь над унитазом, выплескивая в него все содержимое желудка. Не слишком приятная картина, но мужчина не показывает, что ему противно.
Наоборот.
Протягивает мне туалетную бумагу, чтобы я вытерла рот, и помогает подняться.