Моя опасная леди
Шрифт:
Сторож слегка ошалел от моего напора, но беспрекословно отодвинулся, освобождая нам дорогу. Не знаю уж, что на него произвело такое впечатление — то ли упоминание директорского имени, то ли то, что я с телевидения?
Перед самой кузней Лена опять начала тормозить и наконец встала как вкопанная, наотрез отказавшись заходить внутрь. Делать нечего, я пошла одна. Пройдя полутемным коридорчиком, я остановилась перед приоткрытой дверью, из-за которой падала полоска света. Памятуя, что кузнец не любит непрошеных гостей, я постучала по косяку и негромко позвала:
— Олег Борисович, вы здесь?
Ответа
Боже мой, это же, наверное, кузнец! Ему ведь помощь требуется!..
— Лена, Лена! — позвала я. — Иди скорее сюда, Олегу Борисовичу надо помочь!
Я встала на колени, чтобы заглянуть под злосчастный стеллаж и проверить, в каком состоянии находится кузнец. Глазам моим предстало совершенно кошмарное зрелище. Голова Олега Борисовича была неестественно вывернута и покоилась в луже крови. Похоже, кузнецу больше никто помочь не сможет. Превозмогая подступившую к горлу тошноту, я попыталась нащупать пульс, но не обнаружила его: Олег Борисович был мертв.
— Что тут случ…
Вбежавшая Лена не закончила своего вопроса, так как все увидела своими глазами. Ой, надо ее срочно отсюда выводить, а то у меня на руках окажется еще один труп. Кое-как вытолкнув Лену из кузни, я потащила девушку к административному зданию, подальше от жуткого зрелища. На воздухе тошнота меня отпустила, но стал колотить озноб. Я страшно пожалела, что сейчас рядом нет ни одного мужика. Володьки, например. Или Кости. На худой конец сгодился бы и Павлик. Бледная Лена повисла на моей руке, как тряпичная кукла. Такой вот дикой парочкой мы и ввалились к сторожу.
— Чего это вы? — недоуменно уставился он на нас.
— Милицию вызывай, — с трудом выговорила я сквозь лязгающие зубы. — И «Скорую». Там кузнеца придавило.
— Чем придавило? — тупо спросил сторож.
— Стеллажом, — послушно ответила я.
— Каким?
От всего этого идиотизма меня прорвало:
— Каким-каким! Ты милицию вызывай, дед! А потом иди и любуйся сколько влезет, мы уже налюбовались вот!
Выкрикнув все это, я совсем обессилела и опустилась на дощатую лавку, увлекая за собой безвольную Лену. Сторож продолжал оторопело стоять.
— Дочка, — опасливо обратился он ко мне, тоже перейдя на «ты», — не шути, слышишь?
— Да уж какие тут шутки, — тяжко вздохнула я. — Вызывай, дед, «Скорую», может, его еще спасти можно.
Вот такому спокойному тону сторож сразу поверил и порысил к телефону. Через пару минут он вернулся, неся початую бутылку водки и мутноватый граненый стакан.
— Дочки, вы, может, того… примете? — робко спросил он.
Я посмотрела на все еще пребывавшую в шоке Лену, хотела согласиться, но потом вспомнила, что нам еще с милицией общаться, поэтому отказалась.
— Не надо, дедушка, ты лучше валерьянки поищи.
— Так ить нет ее, — развел руками дедок. — Ждите «Скорую», дочки.
Сторож выглядел разочарованным и неприязненно косился на нас. Вот ведь тип, там человек, скорее всего, мертвый, лежит, а он горюет о несостоявшейся выпивке на троих!
«Скорая» и милиция подъехали почти одновременно.
Началась целенаправленная страшноватая суета. Молоденький врач с мягким выговором быстро и бесстрастно констатировал смерть, отдав распоряжение перевезти тело кузнеца в морг. А вот слегка потертый жизнью милиционер в штатском с профессионально колючим взглядом возился дольше. Он, видимо, сразу понял, что несчастным случаем здесь и не пахнет, поэтому срочно вызвал бригаду криминалистов, а нам с Леной запретил уходить и велел сидеть и ждать.
Что происходило в кузне дальше, я уже не видела, но заметила, с каким лицом приехал вызванный сторожем директор — Виктор Дмитриевич выглядел ненамного лучше, чем покойный кузнец. Могу его понять: и так тревог полно, а теперь еще и с милицией объясняться придется. Тем более что он совсем не в курсе произошедшего. А кстати, скоро и за нас с Леной тоже примутся, а я так и не знаю, что мы будем говорить представителям власти. Хорошо еще, что нас с ней не развели по разным комнатам.
— Лена, — шепотом позвала я ее, — ты как?
— Ничего, — также шепотом ответила она.
— Ты милиции про тренера скажешь?
— Да… нет… не знаю, я боюсь. На меня и так директор как-то странно косился…
— Тогда давай быстренько придумаем, что говорить будем, чтобы разных показаний не получилось. Значит, так, мы с тобой заранее договорились встретиться, если будет хорошая погода, чтобы присмотреть подходящие места для съемок дополнительного материала, — эту часть я сама озвучу, тебе особо объясняться не надо. Но не успели мы поговорить, на кузнеца наткнулись.
— А как…
— Не перебивай. Ты приехала на ипподром пораньше, чтобы… ну, сама скажешь, что вы там с конями делаете. Потом позвонила мне, мы встретились, походили, увидели незапертую дверь кузни, я вошла… Ну, а дальше будем говорить все как было. Такая версия тебя устроит?
— Да, — согласилась Лена, но, немного помолчав, добавила: — Ирина, а как же Олег Борисович? Его ведь убили…
Ну что за наказание с этой девчонкой! И боится, и о справедливости думать пытается.
— Его уже не вернешь, — жестко сказала я. — А тебе нужно о себе подумать. Если ты сейчас про тренера расскажешь, его, конечно, арестуют, а вот директор останется на свободе и скорее всего отмажется, а тебе туго придется. Нет, нельзя пока ничего говорить. Мы должны найти того, кто все это подстроил…
— А как?
— Это я беру на себя, не переживай. Постарайся думать о своем участии в нашей передаче.
— Да как вы можете?.. — возмутилась Лена.
— А вот так! — разозлилась я. — Работа у меня такая. А ты, между прочим, прекращай себя вести, как выпускница Смольного при виде пьяного дворника. Где это видано, чтобы наездница всего на свете боялась? Коней она на скаку останавливать, видите ли, не боится, а за себя постоять не может!
— Но…
— Никаких «но»! — припечатала я, пылая праведным гневом и боевым задором. — Я ж от тебя ничего такого и не требую, сама справлюсь, а ты должна лишь сохранять присутствие духа, готовиться к соревнованиям, заботиться о своем любимом и не испортить мне новогоднюю передачу. Ясно?