Моя плоть сладка (сборник)
Шрифт:
— А убийца? Тот же, кто убил мадемуазель Мартель?
— Несомненно. А теперь... Дюран!
— Да, мсье.
— Возьмите четырех человек и отправляйтесь в клуб. Если будет необходимо, взломайте дверь.
Инспектор повернулся к Бенколину и улыбнулся.
— Что тогда?
Сначала попробуйте слезоточивый газ, а если не поможет — используйте оружие. Но не думаю, что они будут сопротивляться. Никого не арестовывайте. Обыщите весь дом. Если найдете мадемуазель Прево, приведите ее сюда.
— Могу я попросить вас сделать все так, чтобы не причинять беспокойства гостям? — спросила Мари Огюстен.
— Боюсь, мадемуазель, что определенный элемент беспокойства неизбежен,— улыбнулся Бенколин.— Во всяком случае, Дюран, осмотрите всех гостей при выходе. Слуг задержите. Мадемуазель Прево, возможно, все еще в комнате номер восемнадцать. Вот и все. Идите и действуйте побыстрее.
Дюран отсалютовал и вышел с четырьмя полицейскими, остальных он отправил на улицу.
Наступила тишина. Я испытывал блаженство: теперь дело близилось к концу, я сидел в удобном кресле, горел камин, я немного выпил, рядом находился друг. Он уставился в пол и задумчиво постукивал тросточкой по ноге. Мари Огюстен, с обнаженными плечами, с какой-то цинично-жалобной усмешкой вязала. Потрескивали дрова в камине и дружелюбно тикали часы...
Потом я вспомнил о старом Огюстене. Его серая фланелевая рубашка висела на нем до пят. Он выглядел до абсурдности нелепым в этой обстановке.
— Прикрой плечи, Мари,— тихо проскрипел он.— Ты замерзнешь.
Казалось, она еле сдерживается от смеха. Но отец ее был очень серьезен.
— Что ты волнуешься, папа? Теперь же все всем известно.
Он поглядел на нас.
— Да, да, конечно, Мари. Теперь все в порядке. Я буду защищать тебя. Ты должна доверять своему старому отцу. .
— Хорошо, папа. Но тебе лучше лечь в постель.
— Ты всегда пытаешься уложить меня в постель, дорогая! А я не хочу! Я останусь, чтобы защищать тебя. Да, да!
Бенколин медленно снял шляпу, положил ее на стол и посмотрел на старого Огюстена. Что-то в его взгляде привлекло мое внимание.
— Мсье,— спросил он,— вы очень любите свою дочь, не так ли?
Он говорил лениво, но Мари Огюстен схватила отца за руку, призывая его молчать.
— Что вы имеете в виду? — резко спросила она.
— Ну, вы правы,— произнес старик.— Он прав, Мари. Отпусти мою руку. Я...
И что бы она ни сделала, вы будете ее защищать, так ведь?
— Да, конечно. Почему вы спрашиваете?
Бенколин опустил голову.
— Все это понятно,— сказал он.— Я не знаю, но иногда люди становятся сумасшедшими. Я чувствую...— Он потер лоб и хотел продолжить, но Мари перебила его.
— Я не знаю, что все это значит, мсье, но мне кажется, что ваше дело арестовать убийцу, а не сидеть здесь и болтать.
— Да,— согласился Бенколин.— Мое дело — арестовать убийцу.
Он произнес это почти печально, разглядывая свои ботинки.
— Мы знаем первую часть всей этой истории. Мы знаем, что Одетту Дюшен сюда заманили,.и знаем, кто это сделал. Мы знаем, что она упала из окна и Галан заколол ее... Но кто наш убийца? Мадемуазель, кто заколол Клодин Мартель и Галана?
— Я не знаю! Это ваше дело, а не мое. Я объяснила мсье Марлю, почему я считаю, что это сделала женщина.
— А мотив?
Девушка нетерпеливо передернула плечами.
— Разве это неясно? Вы не согласны, что это была месть?
— Да, это была месть,—подтвердил Бенколин.— Но очень любопытный вид мести. Я не знаю, сможет ли кто-нибудь понять это, я даже не знаю, сумею ли я понять все. Это странное преступление. Вы объяснили кражу ключа, сказав, что женщина, мстившая Клодин Мартель за убийство Одетты Дюшен, взяла его, чтобы проникнуть в клуб. Гм...
В дверь вдруг постучали. Стук произвел огромный эффект.
— Войдите! — крикнул детектив.— А... добрый вечер, капитан! Вы не знакомы, кажется?
Шамон, очень прямой и бледный, вошел в комнату. Он поклонился, с удивлением оглядел мою завязанную голову, затем повернулся к Бенколину.
— Я взял на себя смелость,— сказал, детектив,— пригласить сюда капитана Шамона после того, что узнал от тебя, Джефф. Я подумал, что это его заинтересует.
— Я... я, надеюсь, не помешаю? — спросил Шамон,— Вы очень взволнованно говорили по телефону. Что... Что случилось?
— Садитесь, мой друг. Мы обсуждаем кое-какие дела,— Бенколин продолжал смотреть в пол. Голос его звучал очень спокойно.— Нам, например, стало известно, что ваша невеста, мадемуазель Одетта Дюшен, умерла в результате подстрекательских действий Клодин Мартель, а также Этьена Галана. Пожалуйста, не волнуйтесь...
После долгой паузы Шамон пробормотал:
— Я... я не волнуюсь. Я не знаю... Вы объясните?
Oн откинулся в кресле, сжимая кулаки. Бенколин медленно и подробно рассказал ему все, о чем я узнал в эту ночь.
— Теперь вы понимаете, мой друг,— продолжал он,— что Галан считал вас убийцей?
Он задал вопрос спокойно. Шамон замер в кресле. Он очень долго молчал, а потом воскликнул:
— Они подозревают меня? Меня? О, боже! Послушайте, вы думаете, что я способен сделать что-либо подобное? Заколоть девушку в спину и...
— Не волнуйтесь,— успокоил его Бенколин.— Я знаю, что вы не делали этого.
В камине затрещали дрова.
— Вам кажется, что вы знаете, кто виноват? — неожиданно крикнула Мари Огюстен.— А все самое важное вы просмотрели!