Моя прекрасная ошибка
Шрифт:
Я глубоко вздохнула, прежде чем выдавить из себя:
– Я сожалею о том, что произошло вчера. Простите меня, пожалуйста.
Его лицо оставалось непроницаемым.
– Я так и думал, что вы будете сожалеть, причем именно сейчас.
– Я, совершенно очевидно, приняла вас за кого-то другого.
– Я так и понял. Вы приняли меня за какого-то засранца. Того, с огромным членом, да?
Я зажмурилась. Все последние полтора часа я снова и снова прокручивала в голове вчерашний разговор. Я думала, что помню все, каждое
– Видите ли, – начала бормотать я, – моя подруга Ава встречалась с этим парнем, Оуэном, целый месяц или около того. Он с самого первого дня вел себя как полное дерьмо, но она этого не видела. Однажды вечером, когда она собиралась уходить с работы, он подошел к ней и заявил: «Не возражаешь, если я провожу тебя домой? Моя мать всегда советовала мне следовать за своими мечтами». И она, как дура, сразу же купилась на это. А потом, как-то раз в субботу, он сказал ей, что должен уехать из города по делам, а она сама оказалась на другом конце города, по поручению своей матери. Она решила срезать путь через Мэдисон-сквер-парк, возвращаясь из продуктового магазина, и в парке столкнулась с ним. Он там прогуливался вместе со своей женой и детьми.
– И вы, очевидно, приняли меня за него?
Я кивнула.
– Она заглянула ко мне вчера в бар во время моей смены и заказала коктейль со льдом «Лонг-Айленд». Когда пришел Оуэн, она кивнула на него и сказала, что это он там стоит в синей рубашке.
– И мы оба оказались в синих рубашках, я правильно понимаю?
Я не могла не улыбнуться, вспоминая о том, какой была Ава в ту ночь.
– На самом деле, нет. Ава не большая любительница выпить. И в тот вечер, как оказалось, она была сильно пьяна. Рубашка на Оуэне была коричневой, даже не черной, которую можно было бы принять за темно-синюю.
Я заметила, как губа профессора Уэста чуть дернулась.
– В любом случае мне и в самом деле очень жаль. Я едва ли дала вам возможность произнести хоть слово, а потом, когда поняла, что произошло, была настолько подавлена и растеряна, что даже не остановилась, чтобы извиниться перед вами.
– Я принимаю ваши извинения за вчерашний вечер. И хотя опасно одной подходить к незнакомому мужчине в баре, чтобы отругать его, ваши намерения достойны восхищения.
Мне следовало бы в тот же момент заткнуться и быть благодарной, что он принял мои извинения. Следовало бы, но нет, черт меня дернул спросить:
– А что в этом опасного?
Он смерил меня взглядом.
– Потому что в том шумном баре, если бы мне пришло в голову затащить такую пигалицу, как вы, в мужской туалет и запереть дверь, то никто бы вас не услышал и не пришел вам на помощь.
Я скрестила руки на груди.
– Я и сама могу о себе позаботиться.
– Я не говорю, что вы не можете о себе позаботиться. Я говорю лишь, что вам не следует ставить себя в подобное положение.
– Но в ваших словах был явный намек на то, что я не могу постоять за себя.
Он застегнул молнию на своей сумке.
– Мисс Мартин, я только что принял ваши извинения за то, что вы вчера вечером назвали меня засранцем. Вы хотите, чтобы я пожалел об этом?
Боже, я и в самом деле дура. Похоже, рядом с этим человеком я теряю способность соображать.
– Нет. Извините меня. Я вела себя как кретинка и, если это возможно, хотела бы начать все сначала.
Он кивнул.
– Разумеется. Будем считать, что все вчерашние недоразумения забыты.
– Спасибо.
– Но не то, что произошло сегодня. Я не терплю опозданий. Надеюсь, больше этого не повторится.
Я сглотнула.
– Да, конечно.
Он накинул на плечо длинную ручку своей потертой коричневой кожаной сумки с ноутбуком.
– Встретимся здесь завтра в пять. Нам надо будет обсудить учебную программу и занятия, которые вы будете вести, а также мои требования к оценке работы студентов.
Это время как раз приходилось на середину моей смены в баре, но я решила, что что-нибудь придумаю.
– Хорошо.
– Вы закончили здесь свои дела на сегодня?
– Да, но вообще-то мне уже пора на работу. Я заменяю сегодня Аву, потому что она не очень хорошо себя чувствует после вчерашнего вечера. Мы с ней обе работаем в баре «У О’Лири».
– Вы работаете там официанткой?
– Официанткой, барменшей, иногда разбираюсь с посетителями, когда они ведут себя слишком шумно.
Профессор Уэст наградил меня широкой улыбкой. О боже, он должен улыбаться как можно чаще. Нет, забудь! Определенно будет лучше, если он вообще не станет этого делать.
– Пойдемте, я с вами.
Мы вместе прошли по коридорам и спустились на парковку. Когда мы подошли к моей машине, я остановилась.
– Это моя. Итак… до завтра? Встречаемся в пять?
Профессор Уэст взглянул на мою потрепанную «Субару».
– Вы припарковались на месте, отведенном для проректора. У вас штраф за парковку в неположенном месте. – Он прищурился. – Вообще-то, похоже, у вас два штрафа. У вас техосмотр просрочен или еще что-то?
Вот дерьмо.
– М-м-м… нет. Я просто держу лишний квиток в бардачке и приклеиваю его на лобовое стекло, когда мне приходится парковаться с нарушениями.
Его брови взлетели вверх.
– Вы очень изобретательны.
– Само собой, это не всегда срабатывает.
– Разумеется.
– Им нужно расширить парковку. Когда опаздываешь, просто невозможно найти место.
Он некоторое время смотрел на меня.
– Насколько я понимаю, для вас опоздание – довольно частое явление?
– К сожалению, это так.