Моя прекрасная принцесса
Шрифт:
– Вы волнуетесь о том, что люди могут наговорить мне о нем, верно? Что, если они начнут делать подлые замечания, это меня расстроит?
Он кивнул.
– Люди могут говорить о нем все, что пожелают – да и обо мне тоже, – если уж на то пошло. Я к этому привыкла. – Джиллиан грустно улыбнулась. – И несмотря на то что вы обо мне думаете, я умею держать язык за зубами, этому меня научил дед.
Чарлз вполне мог поверить в это. Из того, что ему было известно о лорде Марбери, эти уроки оказались для нее не такими уж легкими. Ни для кого не секрет, что лорд Марбери возражал против решения
– Это полезное умение, даже если уроки даются болезненно, – негромко произнес Чарлз. – Мне тоже пришлось научиться держать язык за зубами. Не буду притворяться, что это было легко.
Джиллиан взглянула на герцога, словно проверяя, правду ли он говорит. Потом кивнула.
– Мне тоже не очень понравилось. И вынуждена признать, что иногда я про эти уроки забываю. – Девушка негромко рассмеялась. – К сожалению, с предсказуемыми результатами.
В нем шевельнулось сочувствие. Джиллиан бывала дерзкой, но могла и вести себя мило, самокритично, а он находил это в высшей степени привлекательным и трогательным.
– Лучший способ справляться со сплетнями и неучтивыми замечаниями – притворяться несведущим, – сказал он. – Просто рассеянно улыбнуться и, извинившись, уйти от разговора.
– Вы имеете в виду, я не должна двинуть обидчику в морду или пригрозить, что пристрелю? – спросила Джиллиан, широко распахнув глаза.
– Я понимаю, что в это трудно поверить, но английские женщины обычно не дерутся и не стреляются на дуэлях.
– До чего это скучно. Пожалуй, мне придется поискать другой способ мстить за себя лондонским сплетникам. – Она вскинула бровь. – Что вы думаете насчет яда?
Чарлз едва не рассмеялся.
– Мисс Драйден, вы вполне можете так шутить со мной и со своими родственниками, но…
Она отмахнулась, прервав его.
– Знаю, знаю. Если вдруг что-то такое произойдет, обещаю стать образцом хороших манер и тупости. Весь Лондон может оскорблять меня до второго пришествия, я и глазом не моргну. Буду просто улыбаться и переводить разговор на погоду.
– Почему это обещание заставляет меня нервничать сильнее, чем предыдущие заверения?
Она хихикнула и посмотрела мимо него – улыбка ее исчезла.
– Я говорю правду: мне действительно все равно, если сплетники начнут чесать о меня языки, – но за маму я волнуюсь. Видите ли, она очень ранимая.
Джиллиан постучала себя по груди, прямо над сердцем. Этот жест привлек внимание Чарлза к очертаниям ее груди прямо под облегающим нарядом. Джиллиан ни в коем случае нельзя было назвать девушкой упитанной, но изгибов, чтобы привлечь внимание мужчины, у нее хватало.
Он резко отвел взгляд. К счастью, она вроде бы не заметила его неприличного интереса.
– Мама расстраивается, когда люди говорят обо мне гадости, – сказала Джиллиан. – Я не буду ввязываться в драки из-за себя, но если оскорбят ее, я за свои действия не отвечаю.
Такая
– В таком случае предлагаю позволить мне разбираться с проблемами, если таковые возникнут. – Когда Джиллиан попыталась возражать, он вскинул руку, останавливая ее. – Я прекрасно умею это делать, намного эффективнее, чем вы. Мы с вашей бабушкой сумеем превратить любую сплетню в шепоток, который заглохнет, не проведете вы в обществе и нескольких недель. Ваша задача – научиться сдерживаться. Если это получится, обществу скоро станет скучно, и свет найдет что-нибудь новое для пересудов.
Джиллиан попыталась скрестить на груди руки, но зацепилась за ленту от муфты. Нетерпеливо выдохнув, она сдернула муфту с запястья и повесила на столбик ограды у себя за спиной. Чарлз с вежливым недоумением приподнял брови, но она либо не поняла, либо предпочла это не заметить.
Утонченность явно не ее сильная сторона.
– У вас и над погодой имеется власть? – спросила девушка. – Может, организуете хоть раз солнечный денек?
Он улыбнулся.
– Посмотрим, что я могу сделать. Мисс Драйден, пожалуйста, поверьте, что я могу разобраться с любой сплетней о вас или вашей матери, как я верю в то, что у вас достаточно здравого смысла разрешить мне это. Вы уже сказали, что вполне способны вести себя мирно, если потребуется. Ничего другого я от вас и не ожидаю.
– Думаете, можете приказывать мне, потому что вы герцог? Да мне на это плевать.
– Как у главы нашей семьи, в этом вопросе у меня имеется поддержка ваших близких, и, я уверен, они желают, чтобы вы оказали мне полное доверие.
Было довольно рискованно разыгрывать карту «глава семьи» на таком раннем этапе, но, к его удивлению, это подействовало. Джиллиан покипела еще несколько секунд и неохотно кивнула.
– Ладно. Но даже не думайте, что я буду сидеть и молчать, если кто-то начнет оскорблять мою мать. – Она ткнула его пальцем в грудь. – Надеюсь, вы будете разбираться с подобными вещами достаточно решительно. А иначе это сделаю я.
– Даю вам слово. И позвольте заметить, молодой леди не рекомендуется тыкать мужчину в галстук. Он может понять это неправильно.
– Наверняка. Вы, бедняжки, тратите столько времени на эти чертовы штуки, что, пожалуй, разразитесь слезами, если я потревожу складки. – Она взглянула на него с насмешливой озабоченностью. – Надеюсь, вы не собираетесь впадать в истерику прямо сейчас?
– Дорогая мисс Драйден, могу я сказать, что вы чрезвычайно раздражающая юная леди?
Она засмеялась – хорошее настроение вернулось к ней мгновенно.
– Я тоже так думаю. А вот и мама. Может быть, закончим этот разговор в другой раз?
– Мы можем согласиться, что этот разговор уже завершен.
И проигнорировав сварливое замечание Джиллиан насчет последнего слова, которое должно непременно остаться за ним, Чарлз повернулся к ее матери.
– Джиллиан, – произнесла контесса, – тебе не кажется, что Грин-парк просто восхитителен? Он так изменился со времен моей молодости, когда мужчины часто устраивали тут дуэли. И ты никогда не знал, не выскочит ли из-за дерева карманник, чтобы тебя ограбить.