Моя прекрасная убийца [Сборник]
Шрифт:
— Господин Клипп, — сказал он, — подойдите, пожалуйста, к стойке портье. Там вас ожидает господин, который хочет с вами поговорить!
— Что за господин? — спросил я.
Он испуганно огляделся по сторонам. Все танцевали, никто не мог слышать нас.
— Из полиции! — сказал он и сделал постное лицо.
— Среди ночи? — спросил я и пошел за ним, стремительно трезвея.
В холле стоял высокий, худой, очень смуглый человек в штатском. У него были густые черные усы, как у некоторых наших поэтов, большие черные глаза и узкие длинные пальцы, ногти которых
— Степанович, — произнес он низким голосом и слегка поклонился.
— Клипп, — представился я. — Чем могу служить?
— Я — ваш коллега. — И он показал мне удостоверение в целлофановой обложке, в котором над фотографией, печатью и непонятными мне письменами большими буквами было начертано «Policia».
— Очень приятно, — сказал я и пожал ему руку. — Что случилось?
— На скалах, полчаса назад, рядом с отелем «Метрополь» найдена мертвая женщина. Она туристка и…
«Франциска»? — пронеслось у меня в голове, и на мгновение я закрыл глаза, слушая, как колотится сердце.
— Я знаю, почему вы здесь, господин Клипп, — продолжал он. — Несколько дней назад мы получили запрос из Интерпола и…
— Как выглядит убитая? — прервал я его.
— Блондинка…
— Волосы очень светлые?
— Да, — сказал он.
Я перевел дух. Из камня, который свалился у меня с души, можно было вырубить фигуры двух всадников со знаменем в руках.
— Я бы попросил вас пройти со мной. Убитая родом из Германии. Платье, купальник куплены в Гамбурге, это
видно по этикеткам. Возможно, вы сможете нам помочь.
— Женщина в состоянии алкогольного опьянения? — спросил я.
— Нет, — сказал он. — Она убита обычным ножом, в шею. Вот так. — Он показал мне, куда был нанесен удар.
Туда же, куда и Ладике.
— Хорошо, я иду, — согласился я. — Хотя мне не совсем ясны мои функции. Но раз вы просите…
— Спасибо, — ответил он. Затем он сказал несколько слов на своем языке управляющему, который молча присутствовал тут же, скрестив руки на груди. Тот с готовностью кивнул, быстро взглянул на меня и кивнул еще раз. Мы пошли. У отеля стоял маленький «фиат». Высокий коллега, сложившись пополам, сел за руль и открыл правую дверцу. Я поместился рядом с ним. Через пять минут мы были на месте. Он припарковался у стены и вышел из машины, снова совершив акробатический трюк — видимо, привычный и отработанный. Когда мы сошли с дороги и стали при свете его фонарика пробираться по камням к морю, я почувствовал, как на лоб мне упали первые капли дождя.
— Дождь начался! — вырвалось у меня ни с того ни с сего глупое замечание.
— Да, — кивнул он. — Юго. Ветер, который приходит…
— …и приносит дождь, я знаю, — закончил я.
— Но всего на один-два дня, — добавил он.
Мы остановились на довольно большой ровной площадке среди скал. Там нас ждали двое мужчин. На одном была форма местной полиции. Другой, пониже ростом, со светлыми волнистыми волосами представился как доктор Вулкович. Или что-то в этом роде.
Убитая лежала на краю площадки, покрытая краснобелым купальным халатом. Издалека она была похожа на большую экзотическую рыбу. Я подошел и приподнял халат там, где из-под него виднелись светлые волосы.
Это была фрау Цирот.
Я закрыл халатом окровавленную шею и лицо покойной, выпрямился и поднял глаза на высокого худого коллегу.
— Да, — сказал я, — могу вам помочь. Я знаю убитую.
— Прекрасно! — откликнулся он.
Ничего прекрасного я в этом не видел.
Мы постояли, отвернувшись от трупа. Дождь усиливался.
Маленький светловолосый врач уже выбрался наверх, на дорогу. Из его красной кожаной сумки свисал конец резиновой трубки.
Степанович сказал несколько слов полицейскому, который, спасаясь от дождя и ветра, поднял воротник своей форменной куртки. Они прозвучали как приказ. Полицейский кивнул.
— Кто же она? — спросил меня, наконец, Степанович.
Я рассказал все, что знал. У меня не было выбора, хотя я понимал, что будет означать для Франциски эта находка. Но я обязан был ему сказать.
Пока я рассказывал, мы медленно перебирались с камня на камень, направляясь к дороге.
— Она работала в той самой фирме, где и эта девушка, которая сейчас здесь?.. — спросил он, избегая смотреть на меня.
— Да, — ответил я, — верно. Она были свидетельницей последнего разговора убитого в Гамбурге Ладике с Франциской, о чем дала показания во время следствия.
Мы выбрались на дорогу. Галька зашуршала у нас под ногами.
— А как, простите, был убит этот мужчина в Гамбурге? — спросил он.
— Точно таким же способом, — тихо ответил я.
— Как? — переспросил он.
— Ножницами, — сказал я и, как ребенку, изобразил двумя пальцами ножницы.
— Вы пройдете со мной в отель? — спросил он.
— Конечно, — сказал я, — если вы считаете нужным.
Врач попрощался с нами, сел на свой мопед, который я раньше не заметил, и уехал.
Мы забрались в маленький «фиат». Когда Степанович развернулся, фары осветили насквозь промокшего полицейского, который остался внизу на камнях 'сторожить труп.
— Дурацкая история! — сказал Степанович, когда мы ехали к отелю «Метрополь». И больше не проронил ни слова.
— Да, — согласился я и тоже замолчал.
Правый «дворник» у «фиата» был неисправен. Он рывками размазывал по стеклу грязь, так что я ничего не видел. Впрочем, было бы нелепо любоваться красотами пейзажа во время этой короткой ночной поездки до отеля «Метрополь», прямо у освещенного входа в который Степанович остановил машину.
Портье за стойкой вытаращил глаза, когда мы появились в холле. Мой спутник что-то сказал ему своим низким голосом и взялся за телефон, стоящий рядом с полкой для ключей. Он набрал номер и принялся говорить.
— Hui! — сказал портье, закусил губу и озабоченно посмотрел на меня.
Чертовски обидно, что я не понимаю их языка. Возникает дурацкое чувство. Кажешься себе павианом в клетке, на которого глазеют люди и отпускают всякие шуточки.
Повесив трубку, Степанович объяснил мне, что доложил обо всем своему начальству в Хвар и распорядился увезти труп.