Моя пушистая проблема
Шрифт:
— Уважаемые арры, счастлива приветствовать вас в замке альфы Льдистых волков, господина Вайре. Пока другие гостьи не прибыли, буду рада вам обеспечить вам то, что сделает ваше пребывание здесь максимально приятным и комфортным.
Я стюардесса. Или секретарша. А это просто очередные капризные клиенты — и точка. И нечего скалиться и глазами на меня сверкать!
— Вот это — та, что будет помогать нам? — девица прищурилась, глянув остро, по-волчьи.
От неё прянуло чем-то неприятным, холодным. Настолько, что я едва плечами не передернула,
— Человек, проводи нас в наши комнаты. Потом подай нам туда ещё десерта. Наши вещи привести в порядок и развесить. После провести в сад.
— Конечно, миледи, — я продолжала радушно улыбаться, хотя хотелось вцепиться ногтями грымзе в лицо.
— Ах да. Чуть не забыла, — дама плавно поднялась и прошелестела мимо. Только у выхода замерла, оглянувшись, — Каяра потеряла по дороге любимую брошь. Камея, серебро и алмаз. Вечером, когда мы ляжем, пойдешь и поищешь, мой слуга покажет — где.
— Может быть, мне кого-то послать сейчас? — я им что — девочка на побегушках? Что за абсурдные требования?
— Нет! — отрывистое, резкое. — Я сказала — вечером! У неё особая магия, как стемнеет, будет легко найти.
— Верно. Надеюсь, вы нас не подведете, — младшая грымза нежно-нежно мне улыбнулась, явно в своем воображении сворачивая шею.
Я направилась к выходу вслед за ними. День переставал быть томным.
Глава 11. Маленький волчонок
В который раз убеждаюсь, что лучшее применение оборотня — это грелка под ноги, пушистый пуфик или шкурка у камина. Да, я жестокая и бессердечная женщина! Но за этот день я оборотней “наелась” на все оставшееся время! Холеные, высокомерные морды!
Чувствуя, что меня уже буквально потряхивает от злости, я прислонилась лбом к стеклу. За весь день во рту ни краюхи хлеба не было. Две грымзы явно задались целью меня извести. Они просто не знали, что деваться мне некуда. С рабской меткой не набегаешься. Да сдался мне этот их облезлый Жнец! Волчара снежный! Чувство собственной значимости родилось вперед него! И зачем такой? Коллекционировать? На полочку поставить?
Несу чушь, потому что устала. Даже храбрым девочкам бывает пусто и горько. Здесь у меня нет друзей — так, приятели из прислуги, которые не пойдут против своих альф, против стаи и Клана.
Где же Тай? Неужели не пустили? Друг мне нужен, как никогда.
Каблук и танкетку я уже сменила на удобные мягкие туфли на толстой подошве. И все равно ноги ныли. А скоро ещё отправляться искать эту треклятую брошь. Уверена, волчица уронила её специально. Вот только что особенного в том, что я выйду из здания замка с наступлением сумерек или даже ночью? Даже не было времени опросить толком своих знакомых, а остальные делали морду кирпичом. Дружная атмосфера хорошего коллектива, нечего сказать.
Оборотни совершенно не похожи на людей. Глупы те, кто считают их иной формой человека. Вспомню эти передачи — смешно. Они звери. Стайные звери — и готовы растерзать любого непохожего.
Сглотнула вязкий ком. Надо пойти поесть. Грымзы утомились и угомонились. Вроде бы милостиво отпустили меня до завтра.
Эту часть замка я ещё не видела — народу здесь не было от слова совсем — как вымерли. Тихо. Пустые коридоры, яркий свет огненных светильников — вон как бьются внутри шаров магические искры огня.
Мягкие ковры.
И… это что, плач? Надрывный, горький, отчаянный. Плакал ребенок. Так, как будто у него и сил больше не было плакать, а он просто захлебывался слезами, забившись в какую-нибудь щель. Такой плач мне был хорошо знаком. Из детства.
Плохо соображая, что делаю, я бросилась вперед.
До конца коридора, по винтовой лестнице наверх, ещё один уютный тихий коридор. И вот она. В конце коридора — массивная дверь из светлого дерева. А за ней — тот самый всхлипывающий звук, больше напоминающий сейчас подвывание.
Дернула ручку — заперто.
— Малыш, что с тобой? Ты кто, почему ты плачешь? У тебя закрыто, я не могу войти. Малыш, одному реветь скучно, давай за компанию? Тебя кто обидел?
Только сейчас, неся первую попавшую в голову чушь, я поняла, что ни разу ещё не видела здесь волчат. Тьфу, то есть детей.
За дверью воцарилось настороженное молчание.
— Я тут новенькая, работаю секретарем господина Вайре. Почему ты здесь один? Я ещё не видела в замке детей.
Не умею обращаться с детьми. Сопение. Тихое, натужное.
— Сейчас тоже обижусь и зареву, — бормочу, пытаясь открыть проклятую дверь.
— Не надо, — раздается тихое, — женщина не должна плакать!
Ох, ты ж мой рыцарь! С полом определились. Голос серьезный, сорванный плачем. Кажется, ребенку лет пять-шесть.
— Чего только женщина и не должна! Сам-то чего ревешь? — знаю по себе, если, когда тебе хреново, тебя начинают жалеть — раскиснешь ещё сильнее.
— Арра Надина заперла меня здесь со вчерашнего вечера в наказание. Я устал, кушать хочется. И пить. И страшно одному, хотя папа говорит, что настоящий альфа не должен бояться! Но арра говорит, что я не настоящий, а просто маленький выродок, взятый из жалости, и мне все равно никогда не стать альфой, — доносятся глухо через дверь отвратительные слова, сказанные спокойным детским голосом.
Нет, сначала я просто не могу толком осмыслить. Мол — то есть как с вечера? Маленького ребенка заперли одного? Где его мраков папаша? Хвост ему оторвать! И…
— Что ещё за арра Надина? И почему тебя не выпустили? — спрашиваю, прикидывая, можно ли вскрыть замок. Но нет — похоже, он защищен магией — пальцы уже покалывает. Придется кого-то звать.
— Арра Надина — няня, — тихий всхлип, — но она меня не любит. Она очень строгая бета, из древней уважаемой семьи. Это честь, что она согласилась стать моей воспитательницей, папе пришлось долго её уговаривать…