Моя Шамбала
Шрифт:
– Вовец, - услышал я знакомый голос.
– Вас затопило?
На половинке ворот плыл Пахом. Он отталкивался длинным шестом. На лице сияла довольная улыбка.
– Нет еще, - крикнул я в ответ.
– А у нас всех эвакуировали в кино "Родину". Там на-роду - ужас.
– А ты как же?
– Так наш дом-то двухэтажный. Мы у Пирожковых на-верху сидим.
– А Каплунские как?
– Что Каплунские? Если нас по окна залило, то Кап-лунские полностью под водой... Да ничего страшного. Все ушли, когда вода
– А ты откуда знаешь?
– удивился я.
– Вы ж у Пирож-ковых сидите.
– А мы ходили туда с Витькой Мотей по очереди. Один плот караулил, а другой ходил. Ладно, Вовец, пока. Хочу к Монголу сплавать. Вон он, через забор смотрит. Мне отсюда видно.
И жизнерадостный Пахом оттолкнулся шестом и по-плыл к дому Мишки Монголиса.
– Вам хорошо, вашу сторону никогда не заливает, - крикнул в мою сторону Пахом.
– Мишке привет, - прокричал я в ответ.
– Ладно!
– не оборачиваясь, пообещал Пахом.
С берега были видны огороды, залитые водой. Камен-ное крыльцо прокурорского дома вода залила до самых дверей, но до окон не дошла, закрыв лишь высокий фунда-мент. В одном окне дрогнула штора, и кто-то выглянул из-за нее. А может быть, мне показалось. Зато убогий домик бабушки Хархардиной плавал в воде по самую форточку.
Отовсюду доносились всплески воды, переговарива-лись люди, лаяли собаки. Промычала где-то, может, у Мит-рохиных, корова.
Во дворе раздался крик, потом возбужденные голоса и смех.
Я поспешил на крик, оступился и съехал в воду, сразу провалившись по пояс. Ледяная вода обожгла. Я выбрался на сушу, снял поочерёдно сапоги, вылил из них воду и по-шел к нашему сараю, возле которого стояла мать, тетя Ни-на, пьяный Шалыгин и Туболиха. Они обсуждали необыч-ное происшествие. Мать пошла в сарай, куда перенесли поднятую из подвала картошку, вошла, а между ног юркну-ла черная, длинная, как змея, тварь. Мать с перепугу уро-нила ведро и заорала как резаная. На крик прибежали тетя Нина и Туболиха.
– Это куница!
– сказал Шалыгин, который, кажется, на протяжении всего наводнения вообще со двора не уходил.
– Я их видел, они длинные, хвостатые.
– Откуда здесь куницы? Разве куницы у нас водятся?
– возразила тетя Нина.
– Скорее всего, это выдра, - сказал вышедший из дома отец.
– Выдры водятся в Европейской части везде. Не водят-ся, разве что, в Крыму. За пищей они могут заплывать куда угодно. Вот она с водой и приплыла. А плавают они не хуже любой рыбы.
– Вовка, да ты весь мокрый! Зуб на зуб не попадаешь, - испугалась мать.
Я действительно замерз и выбивал дробь зубами. Одежду продувал холодный ветер, и она неприятно сковы-вала тело задубевшей коркой.
– А ну, живо домой.
Дома мать переодела меня в сухое. Топилась печка, и я быстро согрелся.
К вечеру вода стала, уходить. Я стоял и смотрел, как на глазах уменьшается лужица у входа в наш двор, увеличива-ется бугор за сараями, и, опускаясь, вода оставляет мокрый след на фасадах деревянных домов на другой стороне ули-цы. Вот уже открылась полностью верхняя ступенька ка-менных приступок прокурорского дома, и почти полностью показалось окно в доме бабушки Хархардиной...
А ночью у меня начался жар...
"Ты был среди избранных, но ты не можешь быть проводником. Ты потеряешь свой дар быть открытым для Истины...
– говорил индус в белой чалме".
Снова я висел в комфортном пространстве, снова ви-дел перед собой высокого индуса и слышал отчетливо чис-тый голос из пространства. От индуса шла энергия, которая настраивала мой мозг только на его слова, и они укладыва-лись в тайниках моей памяти, чтобы когда-нибудь снова воплотиться в слова.
"Все, что существует в нашем мире, имеет начало и конец. Рождение, жизнь и смерть всего живого повторяется вечно. Как происходят смена дня и ночи, чередование лета и зимы, так рождается, живет и умирает человек.
Но когда умирает живущее, весь мир не исчезает и ос-тается существовать, как нечто Нерушимое.
И нет Абсолютного знания. Но стремление к познанию Непознанного должно быть - оно есть залог эволюции, высшая цель и смысл жизни. Но полное познание невоз-можно и будет всегда ускользать от тебя...
Существуют высшие принципы бытия, в которых нет мес-та Злобе, ненависти. Планета - живой организм, а коллектив-ная мысль человечества - связующий высший принцип Зем-ли. И если человеческая мысль отравлена, планета больна.
Если люди будут думать об уничтожении народов, а не о благе планеты, то планету ждет беспокойство и смятение. Войны - это дикость человечества. Они ведут к духовному краху. Никакие поверхностные признаки цивилизации не могут скрыть одичание духа. Не забывай о настоящей цели жизни. Жизнь дана не для наслаждений. Материальные, телесные, преходящие понятия отодвигают и застилают ис-тинные ценности.
Это все".
На этот раз индус исчезал медленно, как бы растворя-ясь в окружающей все пустоте.
– А почему мое сознание закроется для познания Ис-тины? И зачем мне тогда знать то, что вы мне открыли?
– прокричал в отчаянии я. Нет, не прокричал. Рот мой оста-вался закрытым, и крик оставался в нем. Но вдруг я услы-шал тот же отчетливый голос, только передо мной никого уже не было.
– Это ты сам должен понять. Совершенствуйся в зна-ниях, постигай мудрость, победи свой эгоизм и живи ду-ховной жизнью. То что я вложил в тебя, не даст сбиться с пути истинной добродетели. Ведь ты был избранным.