Моя судьба. История Любви
Шрифт:
атмосфере пугающего накала страстей, ощущая любовь одних и ненависть других.
О дорожной аварии, которую я только что упомянула, писали в газетах. В это время в нашу контору на авеню Ваграм пришло анонимное письмо, в нем я прочла:
— На этот раз ты уцелела, но в следующий раз ты от нас не уйдешь.
Джонни тут же обратился к своему адвокату. Мы еще находились в Лионе, наша опломбированная машина все еще ждала экспертизы, а в суд уже была направлена жалоба по обвинению неизвестного в попытке покушения на нашу жизнь (факт покушения так никогда и не был установлен). Джонни успокаивал меня, как только мог: по его словам, все артисты получают такие анонимные
Тем не менее, несколько месяцев спустя полиция задержала какого-то юнца, позднее отправленного в сумасшедший дом. Это довольно грустная история. Двадцатилетний Филипп Т. был отчислен из педагогического учебного заведения. В армию его тоже не взяли. За полгода он перепробовал десяток профессий… И однажды — произошло это 18 октября 68-го года — он сел в такси; денег, чтобы расплатиться, у него не оказалось, и шофер отвез его в полицию; там его обыскали и были несказанно удивлены: при нем обнаружили домашние туфли и. пилу.
— Я хотел взломать дверь в квартиру Мирей Матье и улечься в постель в ожидании ее прихода, — заявил он. — А домашние туфли захватил, чтобы не наделать лишнего шума.
По его словам, он решился на это потому, что Мирей Матье многозначительно поглядывала на него, когда выступала на празднике газеты «Юманите».
Он показал, что уже два года следует за мной, когда я гастролирую в провинции, что я вдохновляю его и он даже написал для меня несколько песен (в лихорадочном возбуждении он привел некоторые их названия: «Ночной незнакомец», «На улице твоей живет любовь».), что он добивался аудиенции у Джонни Старка, приезжая на авеню Ваграм, думая, что я там живу, и был сильно разочарован, не застав меня, ибо надеялся, что я расплачусь с таксистом. Психиатр, доктор Лафон, который его обследовал, пришел к заключению, что имеет дело с эротоманом.
В другой раз какой-то мужчина, говоривший с бельгийским акцентом, позвонил маме и сказал, что он хотел бы получить мою фотографию с автографом. (У мамы всегда имелись такие фотографии… она дарила их своим друзьям и владельцам соседних лавок, которым это доставляло удовольствие.) Незнакомец подъехал к ее дому как заправский турист, в машине с бельгийским номером; это был симпатичный на вид мужчина лет 50 с заметными залысинами. Однако, войдя в дом, он внезапно заговорил угрожающим тоном:
— Я вас сейчас прикончу. И тогда Мирей придется возвратиться из Соединенных Штатов. Она обещала выйти за меня замуж!
Мама, проявив хладнокровие, которого я в ней не подозревала, обратила все в шутку, дала ему фотографию, и он ушел. На всякий случай она записала номер его машины. На следующий день он заявился в контору на авеню Ваграм. Я и в самом деле была в Лос-Анджелесе, где вместе с Полом Анкой записывала пластинку.
Он пришел в контору в половине седьмого вечера. Надин перед тем ушла в соседнее почтовое отделение, чтобы отправить корреспонденцию. В помещении находились только Малыш и секретарша Ивонна. Внезапно дверь отворяется, и на пороге возникает человек с револьвером в руках. Начинается вторая серия «детективного фильма»! Неизвестный заставляет обоих встать лицом к стене и поднять руки вверх. Он требует назвать номер моего телефона в Америке и говорит:
— Если она откажется вернуться, вы станете моими заложниками! И тогда Ивонна обращается к нему кротким голосом… напоминает о разнице во времени, объясняет, что в такой час его со мной не соединят (это была чистая правда: я спала!). Она все говорит, говорит. как с малым ребенком, которого убаюкивают. Он, в самом деле, успокоился и удалился так же незаметно, как пришел. Когда Надин возвратилась в контору, она застала Малыша и Ивонну которые все еще не могли прийти в себя.
— Мы только что испытали адский страх!…
Разумеется, они сообщили о случившемся в полицию, но мне ничего не рассказали, чтобы не напугать. От журналистов тщательно скрыли дату моего предстоящего возвращения. И, выйдя в аэропорту из самолета, я с изумлением увидела, что меня окружила группа полицейских в штатском!
— Мы охраняем вас, потому что какой-то помешанный угрожает вас убить.
Такое известие способно, по меньшей мере, омрачить радость возвращения домой! Между тем, мне предстояло на протяжении целой недели участвовать в записи новогодней передачи «Капризы Мими». Полицейские, не отставая ни на шаг, провожали меня в студию и обратно. Согласитесь, в подобной атмосфере не слишком приятно петь, даже такие песенки, как «Я безумно люблю тебя!» или «Дождь заливает мне очки» Жака Мартена. Либо танцевать кадриль в наряде пастушки!
Дней через пять этот человек был арестован в окрестностях Льежа. У него нашли целый арсенал: автомат, винтовки, два пистолета. и черновики пламенных посланий, адресованных мне, которые, естественно, мне не передавали. Следствие провели без труда. Полицейский из какого-то небольшого городка вспомнил о том, что владелец местной станции обслуживания автомобилей постоянно хвастался «своим близким знакомством с Мирей Матье». Он продал некоторое время назад свою станцию и сделался фотографом. Пристрастился посещать концерты, садился в первом ряду и «обстреливал» из своего фотоаппарата выступавших на сцене артистов. Особенно меня. И, видимо, так вошел во вкус, что надумал обстрелять меня в прямом смысле слова!.
Некоторое время спустя какой-то садовник из Ванса объявил, что несколько раз видел в своей округе инопланетян. Он описал их во всех подробностях: все они были высокие блондины атлетического телосложения, такими он представлял себе архангелов. Они доверительно сообщили ему, что всего их 7 465 000 и они прибыли на своих межпланетных кораблях для того, чтобы обследовать Землю и спасти человечество. По его словам, некоторые люди, к которым он относил, без сомнения, и себя, попали в число «избранных». И однажды он рассказал некоему журналисту: «Я оказался в одной из гостиниц Довиля, а у моих ног очутилась Мирей Матье. Я утверждаю, что таинственный посланец представил нас друг другу и мы вместе с ней сочинили песню во славу Братства. Затем я неоднократно писал Мирей, желая с ней встретиться, но она мне так ничего и не ответила».
Стоит рассказать еще об одном немце из Швейцарии, который писал оперную музыку. Он прислал партитуру в контору господина Старка, и ее показали дирижеру нашего оркестра.
Ознакомившись с партитурой, тот сказал мне:
— Нет. Эта музыка не для тебя.
Партитуру вернули автору. С тех пор он преследует меня. Всюду и везде. Однажды я увидела этого человека в Нейи на авеню Виктора Гюго. Он стоял перед моим домом, прячась за деревьями: бежевое пальто, темные брюки, черные очки на бледном изможденном лице.