Моя СверхНовая
Шрифт:
Которой не случилось. Потому что тихий голос сказал:
— Я смогу. Я профессионал и это — наша работа.
Я перевела неверящий взгляд на Алана. Парень всё ещё был неестественно бледным, а его голос едва заметно подрагивал. Но по его глазам я понимала — не передумает. Не захочет подставлять ребят, команду, компанию — всех.
Чёртовы любители принести себя в жертву! Вот как прикажете их защищать, если они сами себя топят! Хотя, постойте. Почему я вообще должна это делать? Мне за это не платят.
— Значит, решено, — хлопнул в ладоши директор.
От резкого звука Алан вздрогнул. Не удивлюсь, если в этот момент он представил, что именно с таким вот звуком он будет падать с крыши на асфальт. Чёртов герой.
На этом собрание объявили оконченным. И если пришла на него я последней, то вылетела — первой. Буквально на крыльях ярости.
Что за люди?! Что Алан, что мистер Адамс. Один знает, что выступление может его травмировать — и всё равно соглашается, а второму, как будто вообще плевать, что человек может получить такую травму, от которой будет крайне сложно оправиться. А если паническая атака? В прямом эфире! Это будет не выступление века — это будет провал столетия. Как можно этого не понимать?!
Стук в дверь моей студии заставил меня рявкнуть:
— ЧТО?!
— Эм… это я…
В комнату протиснулся Крис. Вид у него был настороженный, я бы даже сказала — испуганный. Смотрел он на меня с опаской, словно боялся, что я ему голову откушу. Что же, я была близка к этому.
— Я думал, поработаем над песней, — неуверенно пробормотал Крис, — Но я могу зайти позже, если хочешь.
— Почему ты это позволил? — спросила я.
Голос мой звучал резко, и лидер группы вздрогнул, будто я его ударила. Но, когда он отвечал, его голос звучал твёрдо:
— Мы не можем спорить с решением Адамса. И Алан это понимает.
— То есть всем просто плевать на его психическое здоровье? На то, что он может запаниковать? Ты знаешь, что при панической атаке человек может начать задыхаться, а его сердце при этом может колотиться так, что не выдержит давление, что станет причиной приступа? Вы этого добиваетесь?
— Ава! — Крис повысил голос, и я умолкла, пришибленная его тоном, — Нет никого, кто бы волновался за Алана больше, чем я. И его здоровье меня тоже беспокоит. Но мы ничего не можем сделать. В нас вкладывают огромные деньги, и наша задача — вернуть их, желательно, с процентами. В противном случае нас просто выкинут в помойку, как использованный презерватив. По условиям контракта мы не можем постоянно отказываться от концертов или мероприятий, которые навязывает агентство. К сожалению, я пока исчерпал все лимиты отказов. Адамсу очень нужно, чтобы лучшая группа агентства была на этом фестивале. У меня связаны руки.
Я видела, что Крис тоже бесился от бессилия. Но он делал это сдержанно, по-мужски. Я же была близка к истерике. Хотелось пойти и сломать кого-нибудь.
— Ава, — моей руки коснулись прохладные пальцы Криса и осторожно сжали, — Знаешь, моя мама говорит, что всегда есть лазейка. В любой ситуации, в любом контракте. Просто нужно её найти. Сейчас мы оба её не видим, поэтому всё, что нам остаётся — подчиниться. Но мы найдём эту лазейку. Либо выступим — и забудем это, как страшный сон. Это жестокий бизнес и в нём выживают только сильные. Покажем слабость — и нас раздавят другие. Я просто прошу тебя быть в этом вопросе на нашей стороне. Хорошо?
Сглотнув, я кивнула. Да, в ситуации, когда изменить ничего нельзя, слепой яростью делу не поможешь. Тут нужно быть умнее. И хитрее. Но я совершенно не знала, что придумать, чтобы помочь.
— Ты так защищаешь его, — заметил вдруг Крис, — Хотя раньше он тебе явно не нравился. Что изменилось?
Я пожала плечами:
— Он хороший парень. Совсем не такой, каким я его представляла. И он всегда был добр ко мне, хоть я и вела себя не всегда корректно. Он просто… знаешь, иногда мне кажется, что он — холодный и ко всему безразличный, а потом он идёт — и садится на водные горки, хотя боится высоты. А всё потому, что его друг сказал, что не хочет ехать без него. Или отдаёт Вуди последний маффин, потому что тот проспал половину завтрака и все сладости уже разобрали. Он добрый и меньше всего заслуживает того, чтобы проходить через всё это.
Крис вздохнул:
— Знаю. Меня дико злит вся эта ситуация. Но Ал правильно себя повёл. Я им очень горжусь, хоть и не представляю пока, как мы будем готовиться к номеру и выступать. Это же ещё будут снимать, что означает — ещё больше людей на этой крыше. Ещё больше риска.
— Я буду с вами. На репетициях и съёмках.
— Ава… — начал было парень, но я его перебила:
— Быть на вашей стороне, Крис. Ты сам попросил меня об этом. Высоты я не боюсь, своё дело знаю, так что даже не пытайся меня отговорить. Вместо этого давай займёмся аранжировкой, хорошо?
Мягко улыбнувшись, он кивнул:
— Да. Давай работать.
Глава 12
Алан
Знаете, чёрная полоса не может длиться вечно. Либо же, жизнь вообще не полосатая, а в клеточку. Один день наступаешь на чёрные, а потом хоп — и белая. Не знаю, в шашки мы при этом играем или в шахматы — я не силён ни к том, ни в другом, но одно я знаю точно — рядом с чёрными клетками всегда нарисованы белые.
Поэтому, если объявление о фестивале можно было смело записывать в чёрные клетки, то выходной, который дал нам Крис на следующий день, оказался белой. Погода за окном не радовала, поэтому гулять никто из нас не пошёл. Барбекю на заднем дворе тоже отменялось — дождь загнал нас под крышу и собрал в гостиной. Крис, разумеется, тут же ретировался в студию, чтобы дописать очередную песню. Интересно, его творческий фонтан хотя бы иногда засорялся? Муза брала выходной? Мне кажется, за годы работы эта дамочка заслужила отпуск. Как и сам Крис. Но нет — даже в выходной он сбежал от нас, бросив что-то вроде «отдыхайте, но не разгромите дом». Да, папочка, мы постараемся.
Я любил такие дни — спокойные, наполненные безмятежностью. Когда время, кажется, на секунду замирало, давая нам возможность немного выдохнуть и побыть простыми людьми. Которые собрались, чтобы посмотреть что-нибудь от «Марвел». Майки и Вуди заняли кресла, я захватил диван, а Ноа оккупировал меня. В смысле — мои колени. Он устроился прямо на полу, окружив себя подушками и мягкими игрушками. От такого скопления мягкости и тепла, наш колючий и в последнее время ещё более дёрганный танцор уже через пару минут начал клевать носом, а после, плюнув, откинулся головой на мои колени и спокойно засопел. Улыбнувшись такой картине, я на автомате протянул руку и сидел, перебирая пальцами его пепельные волосы. Трепетно оберегающий свою причёску, но всё такой же тактильный, как и всегда, Ноа, продолжал дремать, во сне подставляясь под прикосновения, как очень большой кот.
— Эх, выложить бы это в соцсети, — мечтательно протянул Вуди, глядя в нашу сторону, — Фаны бы разорвали фото на клочки.
— А мы бы потом разорвали тебя, — спокойно отметил я.
Рэпер тоскливо вздохнул:
— Ну что за жизнь. Моя музыкальная семья меня совсем не ценит.
— И в чём же это проявляется? — спросил Майки, — Приведи пример, помимо этой угрозы.
— Утром Крис заставил меня смотреть футбол, пока сводил новый трек, потому что ему лень было делать запись матча, ведь я расскажу все быстрее и интереснее, чем диктор, — фыркнул Вуди, стекая ещё ниже в кресло, — Деструкция семейных ценностей, знаете ли.