Моя Святая Земля
Шрифт:
– Знаю, Лео, - сказал Кирилл.
– Встаньте, пожалуйста. Я знаю и то, что вы ничего не сказали Марбеллу, хоть это подвиг на пределе ваших сил. Я вам очень благодарен, вы отважны. Если мы сумеем победить ад, то никто не будет охотиться на детей ночи, как на злобную нежить - Сэдрик мне рассказал, чем вы занимаетесь.
Тонкое лицо Лео словно высветилось изнутри, он поднялся. Вампиры подошли ближе.
– Любой из нас - ваш подданный, государь. Любой рискнёт посмертием за победу над адом, - сказал их Князь, и жители Сумерек всем видом выразили согласие с этой мыслью.
– Значит, вы все, вампиры,
– спросил Кирилл.
– О, конечно!
– Прекрасно. Тогда расскажите мне, пожалуйста, Лео, где Алвин держит дракона.
Сэдрик присвистнул.
– Очуметь...
– сказал он, пожалуй, восхищённо.
– Ты уже планируешь спасать и дракона тоже, прекрасный государь До-Всех-Есть-Дело? А как, можно спросить? Живой дракон - не нежить, его мы через зеркало не вытащим, мой Дар тут не сработает...
– Мне, конечно, и впрямь до всех есть дело, - улыбнулся Кирилл, - да и жалко дракона очень. Я никогда живых драконов не видал, просто сил нет, как хочу посмотреть. Но дело, если честно, не в любопытстве и не в жалости. Если Алвин замучит дракона насмерть, его родичи сожгут столицу, ты же сам сказал. Погибнет множество людей, сгорят те самые прекрасные здания, о которых ты рассказывал - а Алвин спасётся, вот увидишь. Но даже если и нет, то не слишком ли дорогая цена за смерть Алвина - пожар целого города?
– Прав, спору нет, - кивнул Сэдрик.
– Но ведь - как?
– Я не смог бы туда попасть, - согласился Лео.
– Дракона держат в подвале, в клетке из рун, убивающих пламя - иначе его бы и не удержать, он же - огонь во плоти. Что другое, а армия и стража у Алвина серьёзные; я не представляю, как можно пробиться туда с боем.
– Вампиров негусто, - сказал Сэдрик.
– Мало, - снова согласился Лео.
– К тому же, они - не солдаты. И не убийцы.
– Эй, ребята, - окликнул Кирилл, - что вы? Никуда не будем прорываться с боем. Никого не будем убивать. И рисковать вампирами тоже не будем, вампиров и так мало, некому проявлять милосердие к умирающим. Я попробую сделать это сам.
– Интересно, - Сэдрик скорчил скептическую мину.
– Во сне, - пояснил Кирилл.
На лицах вампиров появилось уважительное понимание. Сэдрик мотнул головой.
– Слушай, то, что тебе приснился твой гад-дядюшка, ещё ничего не... хотя... Государь, а ведь мысль!
– Именно. Мне сейчас как раз ужасно хочется спать, глаза сами собой закрываются. Я засну, а во сне попробую как-нибудь докричаться до спящего дракона - вряд ли его всю ночь будут тыкать, мучителям тоже спать надо. По крайней мере, попытаюсь выяснить, чем и как ему можно помочь. Может, мы сумеем договориться с другими драконами. Ведь если драконы будут знать, что мы на их стороне и хотим спасти их родича и товарища, то вряд ли они станут жечь город, правда?
– Прекрасный государь, во сне - это отличная мысль!
– убеждённо сказал Лео.
– Любой из неумерших знает, что сон - мир, где души могут общаться самым причудливым образом. И мы бродим по снам; во сне можно убить и исцелить - но воин сна должен иметь в виду, что уязвима и его душа...
– Спасибо, Лео, - сказал Кирилл.
– О том, что во сне я могу встретиться с кем-нибудь из врагов, как-то не подумалось... Но, быть может, мы с вами выиграли время: обо мне ещё не знают, значит, и не успеют подготовиться.
– Ты, конечно, не лезь на рожон, если что, государь, - сказал Сэдрик, - но, вообще-то, Князь осторожничает. Кто ещё может что-то осмысленно делать во сне? Вампир, благой или святой. Вряд ли кто-то из этих трёх категорий тебе угрожает.
– Я бы не был так категоричен, - возразил Лео.
– Я не знаю, что может, скажем, Марбелл. Он изучает древнюю магию, магию мерзкую...
– Некроманты по снам не ходят, - хмыкнул Сэдрик.
– Дар не впустит.
– Это всё равно, - сказал Кирилл нетерпеливо, проглотив зевок.
– Я буду осторожен, обещаю. Главное - мне надо разыскать сон дракона и попытаться ему помочь. Лео сказал, что во сне можно исцелить и убить - ну вот и... в общем, руки целителя, может, и во сне подействуют.
– Ладно, - Сэдрик легко вздохнул и принялся стирать подошвой погасшие линии тайных знаков.
– Лео, отпусти своих младших, сам останься. Я хочу, чтобы короля кто-нибудь подстраховал... не знаю... в общем, с тобой спокойнее.
– А можно мне тоже, мессиры?
– посмела спросить Нельга на правах фаворитки.
– Нет, - отрезал Сэдрик.
– Жеан, забери зеркало, откуда принёс. Валите заниматься делами. Узнаете всё завтра после заката. Верно, Лео?
Сумеречный Князь кивнул, разведя руками: "Воля ваша". Свита Лео раскланялась живописно, как в старом фильме "Собака на сене", и в виде сов разлетелась в разные стороны. Кириллу показалось, что многие из них с радостью остались бы - и были разочарованы приказом валить по делам.
Но никто не спорил. Вообще, вампирская свита вела себя именно так, как, по разумению Кирилла, полагалось бы на королевском приёме: слушали почтительно и стоя, никто не лез с репликами и советами - но очень чувствовалось, что все слова принимаются к сведению.
Сэдрик подошёл к двери в избу, но не вошёл, а повернулся к Лео:
– Там живые, имей в виду. Стань тенью, нечего живым глаза мозолить.
– Живые не увидят, тёмный мэтр, - согласился Лео.
– Здесь никто не зовёт вампира, я вхожу по вашему приглашению, у меня нет власти в этом жилище.
– Кодекс Сумерек, - с удовольствием сказал Сэдрик.
– Видал, король? Никто не зовёт, и Ренна, и младенец этот - жить будут. А ты сомневался.
Кирилл, уразумевший из этой тирады лишь то, что аспирин и наложение рук подействовали должным образом, и вампир это чувствует, приоткрыл дверь в сени как можно уже и проскочил в щель. В горнице почти на ощупь нашёл рюкзак, вытряхнул оттуда спальник и постелил его на лавку. Сбросил ботинки, но остался в куртке - что-то подсказывало ему, что утром в избе будет очень зябко - и лёг.
Видал Кирилл постели и получше, но за прошедшие сутки он так устал, что лавка, покрытая спальником, показалась настоящим королевским ложем. И стоило вытянуться во весь рост, как сознание мягко провалилось в тёплую, тёмную, пронизанную крохотными цветными огнями бездну сна...
***
Гельринг лежал на полу клетки, свернувшись клубком, подтянув к животу колени, положив голову на локоть и обернувшись хвостом. Он спал, но ему казалось, будто он бодрствует, пытаясь задремать.