Моя воля
Шрифт:
Сафира положила на столик перед собой браслет, который так и не вернула на ногу. Цветные камни почти не отражали свет, зато притягивали взгляд. Снова мелькнула ассоциация с фитарелью, но Сафира предпочла промолчать. О фитарелях она ещё расспросит Лунара. Ведь именно это предлагала сделать Китилья?
— Мне удалось связаться с Густом, — продолжила та. — Он сказал, изначальные камни здесь ценятся едва ли не превыше всего остального. Считаются основой мира, и тот, кто обладает определённой силой, якобы может вложить в изначальный камень любые свойства, какие только пожелает. Насколько я поняла, чем их больше, тем более сложное пожелание можно воплотить.
— И если у Адама есть накопитель, вроде милой штучки во дворе Густа, — пробормотал Лунар, — то понятно, для чего ему в комплекте Сафира.
— По мне, отдали бы и то, и другое, и не мучились, — буркнул Кадим. Три пары глаз так на него взглянули, что мараг замолчал — впрочем, похоже, оставшись при своём мнении.
— У вас в Роге предводителем может стать любой? — неожиданно обратился к Сафире Лунар.
— Наверное…
— Ты не уверена?
— Ну… Талим говорил, что не знает, становились ли когда-нибудь трёхцветными одноцветные. С другой стороны, они иногда становятся двухцветными, значит, обрести и третий цвет возможно.
Воин задумчиво кивнул.
— А что? — поинтересовалась Сафира.
— Дома я тоже порылся в архивах, — отозвался воин. — Дело в том, что… когда создавался ваш мир, он весь подчинялся определённой структуре. Хранителями, в частности, могли стать лишь те, в ком имелась энергия дривов.
— Это как? — не поняла предводительница.
— Я же тебе говорил, что их энергия использовалась для создания вашего мира. Именно благодаря… или из-за?.. их энергии возможно подчинение через фитарель.
— Но как же… — Сафира пыталась сформулировать вопрос, однако тот не хотел облачаться в слова. Кадим тоже казался заинтересованным и в кои то веки помалкивал без ехидных ухмылок.
— Видимо, после войны с Хранителями энергия в вашем мире каким-то образом перераспределилась.
— А как до этого она передавалась?
— Видишь ли, подозреваю, что никак. Ваш мир создавался в качестве временного рубежа, никто не планировал запирать вас там навечно. Оставалась связь и возможность возвращения.
— Но почему же тогда случилась война?
— А это и мне интересно. Полагаю, ответ нужно искать у вас.
— То есть в нас… в предводителях… течёт кровь Хранителей?
— Насчёт крови не знаю, а энергия точно течёт.
— Но Кадим тоже может… любой может управлять фитарелями.
— Интенсивность отличается. Хотя её, наверное, тоже можно развить.
Сафира поражённо взглянула на него, пронзённая внезапной догадкой:
— Выходит… и в тебе?
Лунар кивнул со своим обычным спокойствием:
— Большинство семей нашего мира, наделённых силой, тоже так или иначе связаны с их энергией. Дривы — это энергетическая мощь, мало что в исследованных мирах способно сравниться с ними.
— Но как такое возможно?
— Мы воевали, — пожал плечами Лунар. — Если хочешь победить врага, используй его же оружие… или мощнее.
— И чем это может нам помочь? — подала голос Китилья.
— Пока не знаю, но необходимо во всём разобраться. А это определённо звенья одной цепи. Этот мир, я имею в виду этот, — Лунар показал вниз, обозначая, какой именно, — был следующим проектом. Я уже говорил тебе, — взглянул на Сафиру, — учёные очень много сюда вложили. Он должен был заменить ваш форпост, освободить Рога от необходимости денно и нощно блюсти ДЭМов. Но после вашей войны с Хранителями его так и не удалось встроить на расчётное место, появилась Блуждающая Препона, а сам мир теперь мотается по неясной траектории — так что даже просчитать портал, и то проблема. Он давно уже стал автономным, сами видите, понемногу обживается. Знаю только одно: ДЭМы здесь находиться не могут.
— Карат… — пробормотала Сафира.
— Это уж тебе виднее, как вы создаёте драк-коней, — Лунар кивнул, откинувшись на спинку. Предводительница видела его пристальный взгляд, но делиться своими знаниями пока не спешила. Спутники молчали и скрывали всё от неё гораздо дольше.
— Думаешь, — снова поинтересовалась Китилья, — изначальный камень — это и есть то вещество, которое находилось во главе проекта?
— Полагаю, так. Учёные должны были наращивать мир на определённой материальной основе. Думаю, это она и есть, и наделив её энергией, действительно можно придать конкретные свойства. После катастрофы небольшие россыпи вполне могли оказаться в свободном доступе.
— А фитарин… то же самое? — нахмурившись, спросила Сафира. Всё это было невероятно сложно понять и осознать, но так не хотелось снова выглядеть глупой!
— Не совсем, фитарин — скорее энергетическая основа вашего мира.
— А фитарели? Китилья сказала у тебя спрашивать.
Лунар бросил взгляд на Китилью, на Сафиру. Помолчал немного, но всё же ответил:
— А фитарели — в какой-то мере энергетическая основа человека, та часть его души, без которой он не может существовать. Человек, знаешь ли, живуч и в состоянии приспособиться к чему угодно. Но есть то, что вы называете сутью — то, без чего никак.
Сафира задумчиво молчала. В голову лезли совсем иные мысли, ненужные здесь и сейчас: она обладала частичкой Лунара, тем, без чего он не может существовать. Почему-то осознание этого укоренилось глубоко в сердце, заставляя его сжиматься.
Предводительница дёрнула головой, заметила пристально-вопросительный взгляд воина. Призвала себя вернуться к разговору. Посмотрела на Кадима:
— Рассказывай всё, что знаешь о создании гнаранов.
— Разве ты об этом уже не спрашивала?
— Прекращай отвечать вопросами! Их как-то берут отсюда, значит, есть какой-то выход… какая-то связь! Это важно. Рассказывай всё, что знаешь, даже если не уверен, что это относится к делу!
Кадим одарил её ещё одним ненавидящим взглядом, начиная говорить:
— В детстве мальчишками мы с другом полезли в подземелья Кобальтового Рога.
— Там же завалы.
— Это у вас завалы, а мы свои давно расчистили. Вы же разрушили скалу, необходимо было где-то укрываться.
Сафира кивнула, ожидая.
— Мы добрались до середины, до помещения, находящегося точно по центру между Рогами. Там я видел такую штуку… переносящую, — Кадим изобразил руками фигуру, которую при желании можно было бы соотнести с “песочными часами”. — Кажется, она работала. Но нас поймали и водворили в Рог, а охрану усилили: больше ни разу проникнуть не удалось. Конечно, мы пытались.